|
А на лице его застыла лишь нерешительность. Он подумал о множестве неудобств, связанных с изгнанием молодого человека. Никто не будет ходить следом за ним. Не будет больше отчетов. Нечего будет переплетать и расставлять по порядку в конце месяца. Подыскать ему замену? Сколько понадобится хлопот, пока он познакомится с претендентами, и кто может гарантировать, что он сможет найти юношу, наблюдения и стиль которого были бы такими же, как у Жана Пиге? В творении великого замысла — история его жизни именно такое произведение — следует избегать смены тона. Да, впрочем, в чем он мог упрекнуть юношу? В пренебрежении к работе? А если хорошенько поразмыслить, действительно ли это пренебрежение? Возможно, господин Цитрин, сам того не желая, заметал следы, избегал наблюдения Пиге. А тот ни за что не хочет признаться в своем упущении, лучше уж солгать. Такое предположение льстило самолюбию господина Цитрина. «Бедняга Пиге, ну и задал же я ему хлопот, — думал он. — Идет он себе следом за мной, а потом — глядь! Никого! Ах! Не так уж это и легко, ходить за мной неотступно! У меня закалка старого лиса!»
Он самоуверенно улыбнулся. Что же! Оставим это без внимания. Завтра юноша будет повнимательнее, а послезавтра этот досадный случай забудется.
Глава VIII
На следующий день, в три часа, господин Цитрин направился в «Кафе Мира» и сидел там до шести часов. Читал газеты, курил сигареты, рассматривал публику. В шесть, воспользовавшись невнимательностью официанта, он сунул в карман пепельницу, чтобы иметь вещественное доказательство. Затем он рассчитался с официантом и пошел домой. Он торопился, будто действительно дома кто-то его ждал. Но придя домой, не знал, что делать дальше. Застыв у окна в гостиной, он ждал возвращения молодого человека. Когда же, наконец, заметил его, радостно встрепенулся. По пустынной улице, залитой желтым растопленным светом фонарей, стремительно приближалась фигура Жана Пиге. Он шел под стенами домов, мерно размахивая руками и стуча каблуками. Весь в черном. Сверху нельзя было рассмотреть лицо и фигуру, казалось, что это какое-то угловатое прыгающее насекомое. Он вошел в дом, так и не посмотрев на окно. За ужином господину Цитрину с большим трудом удалось скрыть свое нетерпение. Ужин затянулся. Жан Пиге жевал с просто невыносимым безразличием, просил добавки салата, останавливался, чтобы пересказать последние новости из газет. А после кофе отправился к себе в комнату писать отчет. Когда он вернулся в кабинет, господин Цитрин сидел в кресле, воротничок рубашки был расстегнут, на лице важное выражение. — Пятнадцатое мая, — начал Жан Пиге. Господин Цитрин глубоко вздохнул и наклонил голову так, чтобы на лицо падал свет от лампы. — Вы встали в десять часов. Впервые с того времени, как я поступил к вам на службу, вы пошли в гимнастический зал Куррье на урок физкультуры. Точно так все и происходило. Господина Цитрина это утешило, но и огорчило. — А потом? — спросил он. — Что же было после обеда, вот этого я и не припоминаю. — Душ… — Пропустите! — Обед… — Пропустите! — После обеда вы вышли в три. Взяли такси. Приказали отвезти вас к озеру в Булонском лесу. Вам этого очень хотелось, вы сами мне об этом говорили несколько дней назад. Там вы взяли напрокат лодку… Господин Цитрин будто застыл от удивления и только нервно сжимал пепельницу в оттопыренном кармане. Ему необходимо было это вещественное доказательство, чтобы не сомневаться в своей памяти. Ведь Пиге говорил так убедительно. Сначала он хотел было даже прервать юношу. Но какая-то нерешительность или колдовская сила удержали его. Он смотрел на это невинное лицо, которое его обманывало. |
