|
Справа тянуло холодом и влагой, как будто там была некая большая масса воды. Я не раздумывая бросился туда. В душе не промелькнуло и тени страха, что я могу налететь на стену или споткнуться, хотя встать бы мне точно не дали. Я бежал до тех пор, пока мои ноги не потеряли опору и я не рухнул куда-то вниз. От неожиданности крысы даже перестали меня грызть. Я падал и совершенно четко понимал, что не знаю, куда упаду. Это могли бы быть последние мгновения моей короткой жизни. Я весь замер внутри, сжался и тут же плюхнулся в безумно холодную воду. Ничего более холодного я в жизни не ощущал. Какой-то нечеловеческий, марсианский, космический холод. Но сразу всплывать было нельзя, хоть мое сердце и почти остановилось. Крысы все так же плотно облепляли меня густой шевелящейся массой. Я усиленно замахал руками и ногами, стараясь не всплыть, а заодно и греясь. Серые поняли, что так они пропадут и стали понемногу отцепляться от моей одежды. Я чувствовал, как они, поднимаясь вверх, проплывают рядом мимо меня, чувствовал биение маленьких лапок и верчение голых мерзнущих хвостов. И даже когда последняя крыса отцепилась, я все равно продолжал оставаться под водой, ожидая, пока они отплывут подальше, хоть тело уже потеряло чувствительность, будто я был облеплен ледяным воском. Когда воздуха совсем не осталось и сознание начало сужаться и меркнуть, я выплыл на поверхность. Больше всего хотелось хватать воздух огромными кусками, но пришлось снова напрячься, дышать тихо и по шуму постараться понять, куда поплыли мои несостоявшиеся убийцы. Разобравшись с их направлением, я двинулся в другую сторону. Холод уже доставлял просто сумасшедшую боль, но там, где был ближайший выход из озера, были крысы и верная смерть. Тело превратилось в замороженный пластилин. Руки стали действовать совершенно автоматически, без моего участия. Они просто гребли и гребли, пока я не я задел каменное дно. Вылез на берег, и хотя меня просто колотило от чудовищного холода, улыбнулся, поняв, что спасся.
Темнота — это когда ты понимаешь, что бесполезно все, что ты умеешь и знаешь при свете. Бесполезны твои мысли, а тем более эмоции, бесполезно любое понимание смысла жизни, кроме одного исконного — жизнь, однажды появившись должна продолжаться, должна жить, уметь принять бой, защитить себя, защищать изо всех сил и даже больше, чем изо всех. Темнота — это когда ты мал и гол перед лицом Вселенной, когда ты, наконец, становишься самим собой, и все, что есть в тебе, обнажается до последней степени, являет себя во всей подлинности. В каком-то смысле аналогом тьмы можно назвать все новое, неожиданное: обескураживающие идеи, крамольные выводы, безумные теории. Ты уже не сможешь прятаться за лоском пресыщенности, если эта новь охватывает тебя со всех сторон, угрожая всему, что ты считаешь ценным, покушается на святое. Тут уж все зависит от тебя, силы твоих убеждений, веры в свое понимание жизни и смерти. Конечно же это испытание на прочность и кто знает, нужно ли оно тебе, но не пройдя испытания, как можно узнать, веришь ли ты в то, что думаешь или говоришь? В споре со своим убежденным противником, который ненавидит то, во что ты веришь, есть многое от испытания. Но в настоящую битву этот спор превращается только тогда, когда в его руках находится твоя смерть. Тут ты можешь только стараться остаться собой или сдаться, принять поражение, отречься от веры и в чем-то умереть. Во тьме настоящей ты сохраняешь свою жизнь, во тьме нового — жизнь своих идей. По-настоящему велики были те, кто мог проповедовать свою веру перед лицом тиранов, остаться собой в концлагере или простить палачей, если того требует бог, в которого веришь.
Тьма — всегда новь, всегда неожиданность. И именно это пугает людей больше всего. Человечество хочет определенности, спокойствия, твердых гарантий и тишины. Хочет смотреть бесконечные чемпионаты, читать новые книги, не извлекая из них ни малейшей пользы, заполнять собой модные магазины, уютные кресла, комфортабельные дома, следовать сначала одним советам и жрать рекламируемые продукты, затем другим и начинать потреблять средства для похудения. |
