История Гилморна стала притчей во языцех во всем Благославенном Краю. Тем самым прецедентом, после которого о слэше заговорили не только на валинорских кухнях, но и на самом высоком уровне. Поначалу "Ночи Мордора" наделали шум только в узких кругах продвинутой эльфийской молодежи, имеющей доступ к "паутине". Все было бы ничего, если бы имя главного героя не совпало с именем настоящего лихолесского Гилморна. Гилморн был парнем крутого нрава, мощного телосложения, любимцем девушек и метким стрелком, бившим муху на звук в темноте. Настоящий Гилморн не был никаким ни блондином, и при одном только намеке на мужеложество его воротило в буквальном смысле. Но и его люди-слэшеры довели до нервного срыва, нескольких попыток суицида, с последующим долгим лечением в садах Лориэна. Лечили его по полной программе, но по итогу Гилморн всего лишь перестал мучиться ночными кошмарами, плакать при одних только словах "Мордор" и "слэш". Ему очень сочувствовали. В Тирионе даже пару раз организовали благотворительные вечера в знак моральной поддержки и солидарности с ним, а особо чувствительные барышни искренне считали лихолесца — мучеником. Впрочем, на взгляд других пострадавших от слэша, так оно и было.

— Слушай, нам нужно поговорить, — озаботился Линдир.

— Я тоже так думаю, — согласился Леголас.

— Под памятником Профессору, ровно в полдень.

— Отлично. Жду тебя.

Встреча под позолоченной статуей Дж. Р.Р. Толкиена была традицией нескольких последних лет. Не слишком большой срок для Валинора, но молодежь успела втянуться. День его рождения даже предлагали объявить праздником, и соответственно, выходным, но Высокое Руководство сочло еще один праздничный день излишеством, тем паче, что Профессор все-таки отступил от истины и надобавлял к эльфийским летописям кучу отсебятины. А ведь договор был несколько иным… Впрочем, много ли можно ожидать от эдайн в свете нынешних событий?

Леголас явился на место встречи даже раньше срока, не в силах справиться с волнением. Он прикупил бутылку "Миррувор-лайт" и теперь потягивал напиток через соломинку, размышляя попутно о печальных событиях последних лет.

Ведь как все хорошо начиналось. С тех пор, как за Кругами Мира стало возможным принимать радио- и телевизионный сигнал из Арды-Земли, а вслед за ним и Интернет, жизнь валинорцев изменилась до неузнаваемости, причем в лучшую сторону. Мудрые нолдоры, бойко подхватывая изобретения людей, развивали их до совершенства, и буквально мгновенно весь Аман обзавелся и мобильной связью, и игровыми приставками, и пылесосами, и СД-дисками и прочими милыми шалостями Вторых, до которых те оказались удивительно способными. А уж как разнообразили жизнь валинорских дам сериалы можно даже не уточнять. Опять же, компьютерные игры, и разумеется, "Варкрафт", а так же голливудский "Властелин Колец" в трех частях. Тогда-то эльфы и оценили вклад Толкиена в эльфийскую пропаганду, и поспешили поставить памятник. Толкиенистов в Валиноре уважали за убеждения, Питеру Джексону заочно был присуждено звание "Адан десятилетия", армия же фанатов переводов Гоблина росла не по дням, а по часам. Цитировать Гоблина, особенно к месту, стало признаком продвинутости и особого шика. Даже Галадриэль не обижалась на прозвище Электродрель и взяла себе одноименный "ник" для очередной ролевой игрушки. Дочка Финарфина была женщина вполне современная и юмор понимала. Среди малолеток началась повальная мода на хоббитов. Постер с личиком Элайджи Вуда висел почти в каждой девичьей спаленке, а самым писком стали мохнатые носочки, которые полагалось носить без обуви, имитирую волосатые ноги хоббитов. Популярность толкиенистской тематики превзошла даже "Матрицу", от которой фанател весь Аман от мала до велика.