|
Несколько опытных сотрудников сверху донизу осмотрели и комнату, где находился сейф, и соседний кабинет. Одному из сотрудников было велено обыскать автомобиль. Другому Пронин поручил на всякий случай объездить все книжные магазины и поинтересоваться отправленной поутру открыткой. Сам он решил заняться людьми, которые могли иметь хоть какую-нибудь причастность к пропаже. Он допросил Петренко, уборщицу, шофера. Петренко был техническим работником, который никогда не заглядывал в сейф и понятия не имел о содержании хранившихся там документов. Уборщица была малограмотна и просто глупа; можно было притворяться, но не до такой степени. Шофер, наоборот, оказался весьма смышленым парнем и в связи с допросом даже высказал правильную догадку - не похищены ли, мол, в учреждении какие-нибудь секретные бумаги? Но по зрелом размышлении Пронин решил, что вряд ли вору нужно было приобрести лишнего сообщника в лице шофера. К сожалению, никто из троих не сказал ничего, что могло хоть немного облегчить поиски. Допрос Иванова тоже ничего не дал. Он пытался держаться спокойно, хотя ему плохо удавалось скрыть свое подавленное настроение, и полностью подтвердил показания своего начальника. - Добавить нечего, - сказал он, - Все изложено правильно. Виноватым себя Иванов не признал, как ни старался Пронин убедить его в обратном. Иванов соглашался, что улики свидетельствуют против него, но как-нибудь объяснить исчезновение документа отказался. Пронину хотелось проверить впечатление, сложившееся у него об Иванове, и он поехал к нему домой. Секретарь Щуровского вместе с женой и матерью жил на окраине города, в одном из новых, недавно выстроенных многоэтажных домов. Пронин позвонил. Ему открыла дверь молодая женщина. Он вошел в тесную переднюю. Ивановы занимали маленькую двухкомнатную квартирку. Дверь в столовую была открыта. Над столом горела лампа под шелковым оранжевым абажуром. За столом сидела круглолицая морщинистая старушка, седая как лунь. Хозяева пили чай. На столе стояли чайник, чашки, вазочка с вареньем, баранки. Рядом с баранками лежала раскрытая книга, придавленная человеческим черепом. Но даже череп не вызывал здесь никаких мрачных мыслей. - А я думала - Саша, - разочарованно сказала молодая женщина, обращаясь как-то сразу и к вошедшему, и к старушке в столовой. - Я от него, - сказал Пронин. - Он просил предупредить, что на несколько дней отлучится из города. - Небось опять со своим Щуровским на дачу к нему работать поехал? - недовольно спросила молодая женщина и тут же заулыбалась, заранее уверенная в ответе. - Чаю хотите? - И опять, не ожидая ответа, сказала: - Мама, налейте чаю товарищу! - Чаю не хочу, а посидеть - минуточку посижу, - сказал Пронин, входя в столовую. |
