|
Общее звучание пыточной напоминало «Lacrimosa», иначе «Слёзную» из «Jah'Ziccur Passion» в постановке Эгеля Паленого, прозванного меж коллегами «Днем Гнева». Помнится, на премьере, в финале «Страстей», когда Нюргедский хребет лопался багровыми пузырями, скалы тонули в слюне живого вулкана Томаринду, а Пять Армий сливались на поле брани в сумрачной, неустойчивой гармонии… Проклятье, трудно вспоминать без рыданий! Эгель тогда не выдержал: отшвырнул дирижерский посох, по нисходящей хроматической фразе кинулся в заклятый костер, вспыхнул вдохновением, полторы минуты держал сумасшедшее «ми-диез» и с мощью исполина духа подвел черту под собственным гением.
Но сегодня речь шла не об экспрессии мистерий, а скорее о камерном ариозо. Потянувшись эфирным телом, я проник в пытуемого. Минуту-другую вслушивался в речитатив терзаний, ловя ритм. Боль - великое искусство; плох тот неуч, кто умеет причинять, неспособный испытывать в полной мере. Уловив тональность, для пробы издал мерный вздох в терцию с отдаленным собачьим воем. Вполне. Изящно и со вкусом. Распространив эманацию дальше, изменил движение кисти у палача: широкие, вольные мазки, и бич наконец пошел с правильной оттяжкой. Нервные узлы пытуемого охотно откликнулись, давая понять: мы на верном пути. Теперь: да будет свет! Колыхнулись язычки пламени на жаровне, нежно лизнув клещи. Мерным basso continuo откликнулся огонь в очаге. Тени пришли в движение. Тихий, суровый хоровод. - Итак, мерзавец! Где прячутся твои сообщники?! Реплика из угла испортила все очарование ситуации. Деловитый вопрос ремесленника, бесчувственного к экстазу паузы. - Зря, - разочарованно сказал я, оставив пытуемого и возникая напротив. - Вам не хватило такта. Или даже двух тактов. Вступать лучше с запозданием, это держит сцену в напряжении. К чести короля, он не испугался. Палач, взвыв, кинулся вон из застенка, но палачи - ужасные трусы. Никогда не беритесь пытать палача, если хотите получить удовольствие. Зато короли… о-о-о!.. ладно, сейчас не время для воспоминаний. Перехватив палача в коридоре, я сломал ему руку и долго любовался матово-белым обломком кости. Потом вернулся обратно. - Ты демон? Ты пришел за моей душой? Похоже, деловитость была у Его Величества в крови. - В определенном смысле. Что ты думаешь о мировом господстве? - Звучит заманчиво. А что потребуется от меня, кроме души? - Для начала сущая безделица. Зальем землю кровью, а там посмотрим. Ты даже представить не можешь, как важно для художника сперва загрунтовать холст. Он задумался. Тени кружились вокруг первого рекрута Зла. Трогательный момент. И все-таки его деловитость… Я предпочитаю чистое искусство, но выбирать не приходилось. - Давай поторгуемся. Я насчет души. Согласись, товар редкий, дорогой… - Оставь ее себе. - Ты шутишь? - Ничуть. Я серьезен, как перекладина виселицы. - Моей армии не хватит, чтобы вести длительные военные действия. - Поднимем мертвых. Надеюсь, мертвецов в твоем королевстве достаточно? - Какой давности? Разложившийся труп - плохой солдат. - Ошибаешься. Из стариков получаются штурмовые отряды. Я помню одного, дослужившегося до маршальского жезла. Этот гений блестяще разлагал моральный дух противника одним своим появлением под стенами. |
