|
- Ага. А где же это самое, виски? - Сейчас, - сказала Эдна. - Вы только вздохните. Один раз. - Ага, я уже вздохнул. Может, вон там оно? - Он отступил в темноту, где стоял столик. Эдна повернулась и смотрела, как он берет и снова ставит бутылки. Ей был виден только его силуэт. - Ничего не осталось! - Крикнул ей Джеймсон. - Тс-с-с! Тише! Подите сюда на минутку. Он возвратился к ней. - Ну, чего? - спросил он. - Поглядите на небо, - сказала Эдна. - Ага. Там в углу вроде кто-то разговаривает, вам не слышно? - Прекрасно слышно, ребенок вы эдакий. - Как это - ребенок? - Иногда, - сказала Эдна, - людям нужно, чтобы их предоставили самим себе. - А-а. Ну да. Я понял. - Да тише! Если бы это вам помешали, приятно бы вам было? - А-а, ну да. - Я бы, мне кажется, убила бы того человека. А вы? - Д-да, это самое, н-не знаю. Наверно. - А вы чем обычно занимаетесь, когда приезжаете по субботам домой? - Я-то? Н-не знаю... - Наверное, предаетесь излишествам юности? - Чего? - спросил Джеймсон. - Ну, носитесь, резвитесь - студенческая жизнь. - Не-а. Ну, то есть, это самое, я не знаю. Не особенно. - Между прочим, интересно, - сказала Эдна вдруг. - Вы очень напоминаете мне одного человека, с которым я была близка прошлым летом. То есть, с виду, конечно. И сложением Барри был почти совершенно как вы. Жилистый такой. - Да-а? - Умгу. Он был художник. О господи! - Вы чего? - Ничего. Просто я никогда не забуду, как он тогда непременно хотел написать мой портрет. Он всегда говорил мне - и совершенно серьезно, заметьте: "Эдди, ты некрасива, если судить по обычным меркам, но в твоем лице есть что-то, что мне хочется уловить". И он говорил это совершенно серьезно, уверяю вас. Увы. Я позировала ему только однажды. - А-а, - сказал Джеймсон. - Знаете что? Я могу сходить принести пару стаканов из комнат. - Нет, - сказала Эдна. - Давайте просто выкурим по сигарете. Здесь так великолепно. Влюбленный шепот и все такое. Верно ведь? - У меня вроде нет при себе сигарет. Они там в комнатах остались. - Не беспокойтесь, - сказала Эдна. - У меня есть с собой сигареты. Она щелкнула замком своей нарядной сумочки, вынула оттуда черный изукрашенный блестками портсигар, открыла и предложила Джеймсону одну из трех оставшихся там сигарет. Сигарету Джеймсон взял и снова заметил, сто ему вообще-то уже пора, ведь он уже говорил ей об этом сочинении к понедельнику. Наконец он нашарил коробок и чиркнул спичкой. - О, - произнесла Эдна, раскуривая сигарету. - Тут уже скоро все начнут расходиться. |
