Итак, надумал я повидаться с ним, позвонил в звонок, горничная проводила меня внутрь, и вот я увидел Чарлза Стентера в кресле у камина. Он встал и радушно меня приветствовал.

Вначале мы поговорили о добрых старых временах во «Всех Ангелах», о ярком сиянии многих пропавших втуне амбиций. А потом я сказал:

— Думаю, у тебя масса интересных дел.

— Да нет, не все они так уж занимательны, — ответил он. — Некоторые чрезвычайно скучны. Но есть кое-что интересное. — И он указал на гору бумаг, придавленную тяжелым аметистовым пресс-папье. — Это про городскую канализацию и воду, которой она снабжается. Мы выясняем, откуда поступает вода, и если удастся доказать, что она стекает именно с холма, на который указывают мои клиенты, то мы сможем получить судебное предписание против компании, которая отводит эту воду с целью получения энергии, то есть электричества. Все дело будет основываться на дарственной Карла Второго, о наличии которой у нас другая сторона и не подозревает. В этом деле уйма законодательных нюансов, которые представляют огромный интерес.

— А много было дел, связанных с убийствами? — спросил я.

— Как раз собираюсь приступить к одному, — ответил он.

В эту минуту в комнату вошел помощник Чарлза.

— Где документы по делу Плобера, Смерджин? — спросил Чарлз.

— Вот, сэр, я полагаю, — ответил Смерджин.

И он вручил Стентеру пухлую тетрадь, исписанную небрежным почерком, а Стентер протянул ее мне.

— Хочешь прочесть? — спросил он.

— А в чем суть? — спросил я.

— Там все ясно, — сказал он. — Сам увидишь, когда прочтешь.

— Спасибо, — сказал я. — Убийство, говоришь?

— Да, — подтвердил он. — Убийство.

— Есть в убийствах нечто захватывающее, — сказал я. — Уверен, что твое дело про дренажную систему тоже любопытное. Но, должен признаться, меня привлекают убийства. Сознаю, что это странновато. Но ничего поделать не могу. Я впервые так близко имею дело с убийством. Обязательно прочитаю, если не возражаешь.

— Конечно. Присаживайся, — сказал Стентер. — Устраивайся вот в этом кресле.

Так я и сделал. Это было удобное кресло у теплого камина. Стентер вернулся за свой стол и занялся кипой бумаг по делу о дренажной системе, и вскоре он полностью погрузился в это занятие. А я принялся читать пухлую рукопись со множеством помарок. И вот что я прочел:

«Пошел я повидать мистера Инкера, своего знакомого. Не то чтобы мы с ним друзья, но уже давно знакомы. Мой визит носил сугубо личный характер и никак не связан с происшедшим. Я подошел к его дому по адресу Незерби-Гарденс, 18, и позвонил, но никто не ответил. Я позвонил еще раз, и еще, но к двери так никто и не подошел. Тут я подумал, что дверь может быть не заперта, так оно и оказалось. Я открыл дверь и вошел внутрь, поскольку хотел повидать мистера Инкера. Дома как будто бы никого не было, но я был уверен, что он там. И он там был. Я поднялся в гостиную, но его не нашел. Однако из смежной комнатки я услышал какой-то шум, и тут я его и увидал. Я увидел его через узкую щель, еще не открыв дверь. Он убивал человека. Он убивал его ножом. Человек лежал на полу, и он уже успел ударить его ножом, потому что занесенный им нож был окровавлен, и он готовился снова его опустить, но тут заметил меня. Я читал, что такие зрелища людей парализуют, в буквальном или переносном смысле.