|
Ясное дело, все они так говорят… — Мой работодатель ведет весьма активный образ жизни и имеет множество врагов, так что работа действительно опасная. Был ли это намек на то, кто и зачем его послал, или же ни к чему не обязывающее вранье? Господин Пуриш начал уже нервничать из за невозможности определить истинную цель визита дона Диего. К тому же звери вели себя все более странно — никогда такого не было, чтобы они вставали с места без команды и без разрешения столь нахально лезли к чужим… Неужели кто то нашел способ вывести из игры его самых верных и грозных охранников, и сейчас этот способ либо испытывается, либо уже работает?… — Тиа, Хон, лежать, — негромко, но внушительно скомандовал он. Хон недовольно заурчал, однако улегся на место. Его подруга в растерянности завертела мордой, переводя взгляд с хозяина на гостя и обратно, словно не знала, что делать. Затем ткнулась носом в руку мистралийца, спокойно лежавшую на подлокотнике кресла, как она обычно делала, напрашиваясь на ласку. И тут случилось такое, от чего господин Пуриш покрылся холодным потом и почти приготовился расстаться с жизнью. Этот гад, который морочил ему голову невестами, записями и условиями реализации, без всякой опаски протянул руку и погладил хищницу по голове. Да не просто погладил — потрепал по загривку, почесал за ушами и ласково назвал «хорошей киской»! А подлая киска, забыв, кто ее хозяин и кормилец, радостно заурчала и принялась тереться мордой о колено какого то чужого мистралийца, словно он ей мать родная! — Не беспокойтесь, — сказал мистралиец, улыбаясь, как будто ему предложили полугодовой контракт на концертное турне по континенту, и — о ужас! — полез во внутренний карман куртки. — Ваши звери меня не тронут. У меня особые отношения с кошками. Господин Пуриш окончательно простился с жизнью, ожидая, что сейчас этот головорез вытащит что то успешно утаенное от охраны на входе и… Зачем, ну зачем он его вообще впустил! Мистралиец достал завернутый в лоскут дорогого бархата музыкальный кристалл и положил на стол. — Послушайте, — предложил он как ни в чем не бывало и снова принялся гладить нахалку Тиа, — я оставлю вам кристалл, можете послушать в свободное время. Когда мне прийти за ответом? «Никогда, сволочь!» — чуть не закричал господин Пуриш, с трудом веря, что этот укротитель леопардов сейчас действительно уйдет, не сделав ничего особенного. — Во вторник? — через силу выговорил он, не в силах привести в порядок мысли. Может, его посетитель — маг, а он. сразу не понял? Может, оборотень? Кто еще мог позволить себе безнаказанно трепать по загривку его леопардов? — Замечательно, во вторник, — охотно согласился мистралиец и, еще раз погладив Тиа, одним плавным, грациозным движением покинул уютные объятия кресла. Действительно, отличный бы получился танцовщик… — В это же время? Насмерть перепуганный деятель шоу бизнеса только кивнул. Странный посетитель посмотрел на зверей, которые уже вдвоем дружно терлись о его колени, и как бы между прочим заметил: — Очаровательные животные. Это те самые? Наследство маэстро? — Откуда такая осведомленность? — потихоньку отходя от потрясения, позволил себе поинтересоваться господин Пуриш. — Слышал. — Мистралиец в последний раз приласкал леопардов и направился наконец к двери. — Всего хорошего, сударь. Приятно было познакомиться с вами… и с вашими очаровательными котиками. До вторника. Прощаясь, он опять приподнял шляпу. Чуть выше, чем в первый раз, и из под широких полей на секунду или две мелькнули его глаза. — До свидания… — еле выговорил господин Пуриш, судорожно дергая ящик стола, где лежали сердечные капли. Этого не могло быть! Лицо… голос… Но глаза… Иллюзия? Родственник? Только похож? А как же эти глаза? И перчатка… Почему он так и не снял перчатку с правой руки?. |
