– Как там Баку? – спросила Тамара, когда сели за стол.

– Баку? – нахмурился, вспоминая, Корнеев.

– Да, твоя командировка.

– Ах, это. Ничего, нормально.

Для него та история уже ушла в прошлое и казалась почти нереальной, потому что ее заслонили события последних дней.

– У них там действительно все так страшно?

– Что именно? – опять не понял Корнеев.

– Ну, как по телевизору показывают. То в метро бомба взорвется, то еще какая напасть.

– Телевидение иногда неверно расставляет акценты, – туманно заметил Корнеев.

Паша Захаров с невозмутимым видом орудовал вилкой.

– Да, – после паузы подключился он к разговору. – Сейчас верить тому, что сообщают… – Сделал неопределенный жест рукой. Показывал, что верить никак нельзя.

– Но иногда мне кажется, что везде неспокойно, – пожала плечами Тамара. – Есть Москва, и есть все остальное. И в этом «остальном» так плохо…

– А в Москве разве хорошо? – отозвался Захаров.

– Плохо, – согласилась с ним жена. – Но везде еще хуже. – И опять повернулась к Корнееву: – Вот ты был в Баку, Вадим…

Захаров бросил на друга быстрый взгляд.

– Ведь это другой мир. Правда?

– В общем, да, – вынужден был подтвердить Корнеев.

Его тяготил разговор, но он всеми силами старался скрыть это. Никто ничего и не замечал, похоже. Рита подносила блюда. Захаров задумчиво ковырял в тарелке. А Тамара была вполне удовлетворена течением беседы.

– Они агрессивные, да?

– Кто?

– Азербайджанцы.

– Ну почему же, – неопределенно протянул Корнеев.

– Мусульмане все-таки.

– Мусульмане мусульманам рознь.

– Не скажи. Все они исламисты.

– В исламе множество течений, – вяло пояснил жене Захаров.

– Только не теоретизируй сейчас, – попросила Тамара. – Человек там был, видел своими глазами.

– Вадим, она тебя заездит в два счета, – предупредил Захаров. – Пойдем лучше воздухом на балконе подышим.

Корнееву вдруг показалось, что дело не в опасениях Захарова насчет излишней настырности Тамары, поэтому он, будто извиняясь, улыбнулся ей и отправился на балкон. Захаров вышел следом, плотно прикрыл за собой дверь. Спросил:

– Как там Кипр?

Вопрос был, как удар, внезапный. Корнеев даже вздрогнул.

– Что такое? – спросил он, поспешно собирая рассыпавшиеся в беспорядке мысли.

Захаров смотрел не на него, а вниз, на землю. Там ребята гоняли мяч. Один из мальчишек, постарше, верховодил, и мяч почти все время был у него.

– Как Кипр, спрашиваю? – все так же негромко сказал Захаров и повернул наконец голову.

Улыбнулся, чтобы показать, что ничего, собственно, не происходит. Корнеев не знал, как следует себя вести.

– Ты прости меня, Вадим. Это было не совсем порядочно, но меня заставили. Я бы ничего тебе сейчас и не сказал, но у меня неприятности.

– Какие неприятности?

– У меня человек пропал.

– Не понял.

– Сотрудник мой исчез. Бесследно. Там, на Кипре. Надя Ткаченко.

Большего потрясения в своей жизни Корнееву еще не доводилось испытывать. Он молчал, потому что начисто лишился дара речи. Захаров понял, что информацию надо выдавать прямо сейчас, пока собеседник пребывает в смятении.

– Дурацкая история, Вадим. Ты засобирался в командировку, якобы в Баку, а моей Тамаре втемяшилось в голову, будто ты Ритке голову морочишь. Адюльтер. Зная мои возможности, потребовала от меня твою честность проверить. А я по глупости согласился.