— Ты общаешься со мной, ты занимаешься со мной сексом, ты говоришь, что выйдешь за меня замуж, ты говоришь, что любишь меня…

— О, Говард, я не говорила тебе этого.

— А теперь ты вдруг не знаешь, чего хочешь, и говоришь, что лучше пойдёшь на танцы, чем останешься со мной. Замечательно. Это очень по-взрослому. С такими принципами ты далеко пойдёшь по жизни.

К черту все это, — подумала она. — С меня хватит!

— Говард.

Он остановился и посмотрел на неё. Её тон был очень холодный. Ей было очень легко сказать это.

— Просто уходи, Говард, — сказала она, — просто уйди.

Она видела, как его лицо побледнело, и тонкая нижняя губа начала дрожать. А потом он рванул мимо неё к двери.

— Прекрасно! Я ухожу, как ты того и хочешь! Развлекайся на своих танцах, Клара.

Она открыла ему дверь, и он, бормоча что-то себе под нос, вышел в коридор.

— Надеюсь, ты найдёшь там, что ищешь. Ты предпочла танцульки зрелым, честным отношениям с человеком, который тебя действительно любит. Это здорово, это…

Она не дослушала и захлопнула дверь.

— Замечательно! — услышала она его крик через дверь. — Иди, протанцуй свою жизнь нахуй!

Господи, Говард, — подумала она. — Ты даже не можешь уйти нормально.

И теперь, размышляя об этом, смывая сперму Джонни со своего лица, она задавалась вопросом, что же с ним произошло в том тропическом лесу.

Она удивлялась, почему она вообще думает о нём, когда в ее жизни появился такой парень, как Джонни. Джонни с его великолепным загорелым телом. Чей IQ был, вероятно, близок к размеру его пениса — что-то около двадцати сантиметров.

Она оценила своё обнаженное тело в зеркале — высокие груди, аккуратные соски, темно-блондинистая прическа, полосочка на лобке — но всё же ее мысли были заняты другим.

Она отказывалась чувствовать за собой вину за смерть Говарда. Он был мертв уже больше недели, а их отношения умерли за месяц до этого. Естественно, чисто по-человечески ей было невыносимо жалко, что он умер, но ведь его смерть не имела к ней никакого отношения.

Иногда девушке приходится делать то, что она должна делать, — подумала она.

Насколько глупым может быть парень? Все эти дурацкие любовные письма, которые он посылал ей из Бразилии. Как будто она не ясно выразилась тогда.

Придурок помер, думая, что они все ещё влюблены.

Я так сильно тебя люблю. Эти слова всплыли в её памяти сами собой. Это были последние слова, которые он сказал ей. Он позвонил из аэропорта, как раз перед вылетом. Она ничего не сказала ему в ответ.

Тропический лес был почти неизведанным, каждый проведённый день в нем открывал новые ботанические виды. Правительство выделило гранты, чтобы привлечь как можно больше экспертов. Говард был микологом, экспертом по грибам всех категорий.

Она также думала о том, каким он был при жизни. Добрым, тактичным, щедрым, любящим.

Вот дерьмо, — она снова почувствовала чувство вины.

Ладно, может быть, она все-таки дала ему повод так думать, сказала, что любит его, один раз, когда речь зашла о браке, может быть, даже проявила энтузиазм по поводу этой идеи.

Эй, тут были замешаны большие деньги. Нужно многое обдумать.

И она была чертовски добра к нему какое-то время…

Она голышом вошла в спальню. Она посмотрела на маленькую коробочку с письмами на тумбочке. Она напомнила ей маленький гроб.

Говарда кремировали. Теперь от него остались только эти письма. Вдруг ей стало невыносимо грустно. Тоска охватила её.

К черту все это, — подумала она. — Надеюсь, Джонни позвонит мне.

* * *

Он был пьян, но великолепен и, по крайней мере, любит танцевать.