Послышался щелчок, – Лаура положила трубку. Через минуту она появилась в дверях библиотеки, Том напряженно ждал ее рассказа. Она не сразу заговорила.

– Сообщение поступило по телефону. Издатель газеты не публиковал его до вчерашнего дня, но информация просочилась, и он не мог ничего поделать. Теперь появятся публикации по всей стране.

– Кто же сообщил? – спросил Том.

– Молодой женский голос, она не назвалась. Сообщила все детали; больницу, где родились оба ребенка, фамилии, результаты тестов ДНК, – словом, все. Больница подтвердила сведения.

– Предательница! – воскликнул Том. – Это она, конечно.

Лаура положила руку на его плечо и сказала утешающе:

– Она не только тебя предала, Том, она предала человеческое доверие. Как она смеет думать, – голос Лауры зазвучал страстным обвинением, – что она – выше других людей, таких как Бетти Ли, или Кроуфильды, или… ты, Том? Как ты не разглядел ее!

– Она была такая яркая, умная, способная… такая необыкновенная… – грустно ответил Том.

– Так ведь среди пособников Гитлера были люди талантливые и образованные… доктора философии… но все они были люди без сердца и совести.

Зазвонил телефон, и Лаура встала со словами:

– Ты сегодня к телефону не подходи! – Он слышал ее голос: – Да, это миссис Райс. Нет, он не может подойти, я ему передам.

Она бросила трубку, и телефон сразу зазвонил снова.

– Кто это? – спросил Том.

– Грязные свиньи, – мрачно ответила она. – Мальчишки из колледжа.

Да, он мог себе представить издевательские голоса парней из «Независимого голоса»: «А ну-ка, Том Райс, отбейся, попробуй-ка!»

Телефон продолжал звонить, словно подлое любопытство всей Америки сфокусировалось на нем, Томасе Райсе. Но Лаура взволнованно говорила с кем-то, – значит, звонит знакомый:

– Эта ужасная девица, эта нацистка… Он не хочет ходить в колледж…

Том вышел из столовой, обошел весь дом и заперся в своей комнате. Он глядел в окно на груду камней над могилой Графа и вспомнил Бэда. Клан, призывы стрелять и проливать кровь. Том вспомнил, как он слушал ночью эти призывы с боязливым любопытством, но не принимая их всерьез. Так же слушали другие. А Бэд играл всерьез. Том вспомнил, что он поклялся отомстить за отца, и с горечью понял, что он не сдержал своей клятвы. «Теперь уже не узнать, почему ку-клукс-клан привлек и втянул Бэда, а вот Робби он может понять, – подумал Том. – Раздоры между родителями, – отец сбегал куда угодно от матери, неряхи и ворчуньи, – заброшенность девочки стали причинами ее озлобленности на семью и на весь свет».

Весь день звонил и дверной звонок, – корреспонденты газет, журналов, радио требовали подробностей истории.

– У вас есть факты, но вам этого недостаточно, – резко отвечала им Лаура, – вы бы хотели пронзить рентгеновскими лучами наши сердца. Но вы этого не добьетесь, а о нашем выступлении по телевидению и речи быть не может.

Лаура позвала Тома к ленчу, он ответил, что есть не хочет.

– Съешь хоть сэндвич, дорогой, не то свалишься с ног.

Когда они сидели за столом в кухне, появилась взволнованная Бетти Ли, – очевидно, она прочитала газету или слышала по радио. Лаура обняла ее, и они вместе заплакали.

– Я чувствовала, что грозит беда, еще до того как мистера Бэда убили, – всхлипывала она. – Костями своими чувствовала.