Незнакомец, которого Аннира назвала Гилроном, неохотно убрал меч. Он все еще сверлил меня пристальным, полным подозрения взглядом, но, похоже, слова травницы возымели нужное действие.

— Аннира, вы уверены, что можно доверять этому… гостю? — процедил он сквозь зубы. — Вы же знаете, сколько лазутчиков рыщет по округе. Нельзя быть слишком беспечным.

— Уж я-то знаю, кому можно верить в моем доме! — сказала, как отрезала, травница. Её обычно ласковый голос сейчас звенел как сталь. — Джин помогал всем жителям этой деревни взамен на то, что мы дали ему жилье. Он хороший человек, пусть и практик. Так что будь добр, убери оружие!

Гилрон скривился, будто раскусил горькую травинку, но послушно вложил меч в ножны. Я с облегчением выдохнул, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает тело.

Осторожно убрал кинжал за пояс, стараясь не делать лишних движений. Убирать его в пространственный карман сейчас было бы слишком рискованно.

Вообще, удивительно, что он выдержал удар меча такого сильного воина. Вот что значит артефакт редкого качества, пусть и земного ранга.

Глаза мужчины все еще сверлили меня, словно пытаясь проникнуть в самые потаенные уголки души и найти, за что можно зацепиться, чтобы потом обвинить меня во всех грехах.

Аннира жестом пригласила нас в дом, видимо, желая прояснить ситуацию в более спокойной обстановке. Я молча последовал за ней, чувствуя, как Гилрон, словно хищник, следит за каждым моим шагом. Напряжение, царившее в воздухе, казалось, можно было резать ножом, и все же я старался вести себя как обычно.

Как только мы вошли внутрь, Аннира усадила нас за стол и принялась расставлять чашки для чая.

— Итак, — произнесла она, многозначительно глядя на Гилрона. — Думаю, ты должен кое-что объяснить нашему гостю. И заодно извиниться за свое неподобающее поведение.

Гилрон поморщился, будто от зубной боли, но, встретив строгий взгляд травницы, неохотно процедил:

— Прошу прощения за этот… инцидент. Сам понимаешь, в наше неспокойное время лучше перестраховаться. А то ходят тут залетные практики, непотребства творят, а потом убегают в свои школы, где их не достать.

Он скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня.

Я же сейчас пребывал в некотором состоянии шока. Практика, который был во много раз сильнее меня и который, по моим ощущениям, мог бы сравнять эту деревню с землей, подчинился какой-то обычной травнице. Причем травнице, которая являлась обычной смертной. Более того, Аннира смерила его взглядом как шкодливого мальчишку, сильно провинившегося перед ней.

— Так, значит, ты и правда, ни к какой секте не принадлежишь?

— Да, я совсем недавно ступил на путь Возвышения. Еще не успел найти подходящую школу для обучения. Так что сейчас странствую по миру в поисках своего предназначения, — пусть я немного и приукрасил, но в целом правда и была именно такой.

Гилрон задумчиво кивнул, обдумывая мои слова. Его взгляд стал еще более цепким и пронизывающим, словно он пытался разглядеть что-то, скрытое от обычных глаз.

— Дай-ка свою руку, — неожиданно и очень требовательно произнес он.

Я замешкался на мгновение, но, не желая снова провоцировать конфликт, осторожно протянул ладонь. Гилрон крепко сжал мое запястье. В тот же миг по всему телу пробежало странное покалывание, будто тысячи крошечных иголочек впились в кожу. Я невольно поежился.

Мужчина нахмурился. Казалось, он напряженно вглядывается во что-то, видимое лишь ему одному. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, он вдруг расслабился, и на лице этого странного практика расцвела едва заметная улыбка.

— Надо же, какой любопытный случай, — пробормотал он себе под нос.