Одним словом, шахматная партия, причем фигур противника не видно ни единой, о их перемещениях приходится гадать, ясно только, что они существуют. Любой гроссмейстер заранее удавится, заставь его играть в таких условиях, а спецназ ничего, привык…

Вскоре на пути попалось не особенно могучее, но крайне неприятное препятствие — быстрая речка в ущелье, неширокая, но стремительная, с холоднющей водой. Пришлось переправляться со всей возможной осторожностью: главная загвоздка тут была не в ледяной воде, неровном дне и быстром течении, а в том, что неширокий и неглубокий бурный поток грохотал, словно бетономешалка, и звуки выстрелов глушил не менее чем на полкилометра. Супостат мог встать в рост на расстоянии брошенного камня и открыть пальбу без глушителя, а заметишь это только тогда, когда кому-то прилетит…

Переправились и двинулись дальше. Судя по карте, оставалось меньше километра, так что следовало включить на максимум все шесть чувств. Район был не то чтобы горный — просто ярко выраженная пересеченка с массой зарослей, холмов, пригорков, здоровенных каменных глыб, оврагов и прочего, что на военном канцелярите именуется «складками местности». Для засады места идеальные, их тут можно устроить столько, что и не сосчитаешь.

Двигавшийся в авангарде Уланов остановился и поднял руку. Строй мгновенно рассыпался, кто шагнул в сторону на шаг, кто на два, ощетинясь стволами, готовый к круговой обороне, плавно переходящей в контрудар.

Буквально сразу же выяснилось, что речь идет не о появлении поблизости живых организмов. Полковник, увидев, что Уланов показывает на землю, моментально оказался рядом. Присмотрелся. Присел на корточки и пригляделся еще внимательнее. Покивал головой. Действительно, на протяжении примерно полутора метров тянулся четко выраженный след автомобильного протектора. Вокруг земля сухая, каменистая, а на этом пятачке совсем недавно, после обильных дождей, разливался ручей, пропитанная влагой земля высыхала медленно, и проехавшая машина оставила четкий отпечаток шин, давно подсохший и ставший твердым, рельефным. Уж безусловно не легковушка, даже не джип — либо грузовик, либо «газелька»…

Полковник думал. Места глухие и абсолютно ненаселенные, лежат в стороне и от основных немощеных дорог, и от накатанных проселочных, связывающих населенные пункты. Мирная машина могла сюда забраться, исключительно заплутав невероятно — ну, а вариант с беззаботными туристами, собравшимися на шашлыки в романтическую глухомань, отпадает сразу. Любители устраивать беспечные пикники на природе в этих местах перевелись, самое малое, лет пятнадцать назад, как и туристы.

Самое интересное: если приблизительно прикинуть маршрут неизвестной машины, получается, что он примерно совпадал с тем маршрутом, по которому двигался к схрону спецназ. Это наводило на любопытные размышления, впрочем, особым разнообразием версий не блещущие. Версий наличествовало всего две: либо какой-то чудак действительно заблудился и колесил по окрестностям, либо неприметная, не внушавшая подозрений машина везла что-то на базу — в точности так, как их недавно выбросили в глуши. Обшарпанная цивильная бурбухайка, а в кузове — черт-те что…

Осталось примерно полкилометра. Они перестроились, уйдя с удобного маршрута, шли теперь, выбирая наиболее неподходящие для пешего места. И вот сейчас приходилось уделять гораздо больше внимания не тому, что вокруг, а тому, что под ногами. Напряжение росло.

Рахманин никаких вопросов оперу не задавал — перед выброской они и так просидели два часа, изучая местность по карте и по рассказам тех, кто здесь уже бывал, — весьма приблизительным, впрочем, никто ведь не ходил именно этой трассой, и местность описывали в самых общих чертах.