-  То есть все, как у нас?

    -  Не совсем, - качнул головой Воин. - У нас, например, почти нет вашей медицины, - он улыбнулся. - Мы ведь почти не болеем и, более того, все, в той или иной мере целители. Нет армии… Я думаю, понятно почему. Нет полиции, да и суд только княжеский… Немного по-другому устроено то, что вы называете СМИ… короче, отличия есть, но… во многом все очень похоже.

    -  А… когда вы… ну-у-у… превращаетесь из… скульпторов и лесников в Воинов?

    -  Мы всегда Воины. Ибо это наш… способ жить. Взаимодействовать с миром… А если ты имеешь в виду то, что мы называем «опоясаться мечом», то… либо когда позовет Князь, либо когда ты сам поймешь, что наступило время это сделать.

    Энсин задумался. А потом осторожно спросил:

    -  То есть… Князь может вот так прийти и сорвать тебя с места, совершенно не интересуясь, какие у тебя есть неотложные дела, проблемы, желания?..

    -  Мы же приносим клятву служить, - серьезно ответил Воин, а затем улыбнулся. - К тому же я никогда не слышал, чтобы Князь кинул клич всем, кто может носить оружие. Вернее… я читал об этом, когда изучал историю. Но так было очень давно, когда тех, кто избрал Путь, среди нашего народа было еще мало… Так что если у кого-то действительно неотложные дела, настолько важные, что их невозможно отложить даже по кличу князя, он вполне может продолжать ими заниматься. Но я о таком не слышал. Обычно, наоборот, откликается в десятки раз больше, чем нужно. И Князю приходится нести бремя выбора…

    Энсин кивнул, хотя ничего так и не понял. Он растерянно хмыкнул и решил сменить тему.

    -  Ты сказал монастырь. Я думал, в монастыре живут только монахи.

    Воин усмехнулся. Похоже, с подобной реакцией он уже сталкивался.

    -  Нет, конечно. Наши монастыри - это школы. Школы Пути. В большинстве монастырей не слишком многие имеют полный постриг. Большинство лишь временный. Это ученики и большая часть Учителей - Воины и Витязи, либо те, кому пришлось убить. Они находятся под строгой епитимьей, пока не сумеют излечить душу, а затем возвращаются в мир. - Воин помолчал немного. - У каждого из нас есть свое бремя в этом мире, и отказываться от него, снимать со своих плеч - грех не менее тяжкий, чем, скажем, убийство.

    Энсин попытался переварить услышанное, а затем хмыкнул:

    -  Странно… А я-то считал, что… да, ладно, - внезапно оборвал он сумбурную цепочку своих разбежавшихся мыслей. - Скажи, а у вас, в монастыре, строгие порядки?

    -  Да. Это же монастырь.

    -  И… тебе никогда не было обидно?

    -  Отчего?

    -  Ну… в тот момент, когда ты, скажем… постился или, там, истязал свое тело занятиями, - Ирайр вспомнил, ЧТО вытворял Воин в зоне 10Х, - другие дети ели мороженое, радовались новой игрушке, хохотали над смешным голомультиком и так далее…

    Воин улыбнулся.

    -  Да нет… У нас было много своих радостей. И не думаю, что меньше, чем у тех, кто мог позволить себе каждый день есть мороженое, радоваться новой игрушке и хохотать над смешным голомультиком.