– Пока понимаю только, что раньше в тебе было больше тепла. Иден, что, черт побери, они с тобой сделали? Я просто не узнаю мою сестру.

Вот он и выдал себя. Иден посмотрела в лицо Джеймсу, множество мыслей пронеслось у нее в голове. Стоит только вспомнить, как она боролась с собой, чтобы обрести навыки поведения благородной леди и манеры изысканной женственности! И печаль из-за того, что она покидает школу, и предвкушение встречи с родителями, и неопределенность – все это переполняло сердце девушки. Да, она стала другой. Но все же…

В течение пяти лет пребывания у миссис Данливи Иден не делала того, что сделала сейчас – показала Джеймсу язык.

Тот вытаращил глаза, а Иден еще раз высунула язычок, для убедительности сморщив носик.

Джеймс расхохотался, удивленный этой разительной переменой.

Девушка подбоченилась и с вызовом посмотрела на брата. Тот прищурился – вызов принят. Растопыренные пальцы описывали в воздухе круги. Подражая детскому голосу, Джеймс запел:

– Жил на свете добрый жук, добрый жук, хитрый жук…

– О Боже, Джеймс! Только не это!

Но Иден уже поняла, что будет дальше. Подобрав юбки, она бросилась бежать, но Джеймс без труда догнал ее и вцепился в бок растопыренными пальцами. Иден пыталась увернуться от щекотки, но Джеймс цепко держал ее другой рукой. Девушка так смеялась, что стало тяжело дышать.

– Прекрати! Пожалуйста! Я больше не могу! – она задыхалась от смеха.

Еще какое-то время Иден пыталась вырваться, но вскоре, повинуясь женскому природному инстинкту, сдалась, уповая на милость победителя.

Джеймс тот час отпустил ее и отпрыгнул на шаг, чувствуя изнеможение от смеха. Иден тут же напала на брата, стараясь сбить с ног. От неожиданности Джеймс действительно оказался на земле, а Иден восседала на нем, бесцеремонно колотя по животу и не обращая внимания на смятые юбки.

С изумлением Джеймс почувствовал, что сестра щекочет его.

– Иден, прекрати! Боже милосердный! Что ты делаешь? О-о… – безудержный смех мешал говорить. Он хотел ответить контратакой, но воздержался, увидев, что юбки сестры задрались, обнажая колени, а жакет обтягивает молодую грудь. Неожиданно молодой человек осознал, что перед ним – а точнее, над ним – молодая женщина. Невзирая на их игры…

Собравшись с силами, он мягко сбросил с себя Иден и сжал ее ладони, когда та вновь попыталась его атаковать.

– Я сдаюсь, – простонал Джеймс, глядя на ее раскрасневшееся лицо. Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, и каждый понимал, что двери детства закрылись навсегда.

– Если ты вновь начнешь меня щекотать, – Иден задумалась и завершила угрозу: – Я все расскажу маме, – глаза девушки наполнились слезами, подбородок дрожал.

Джеймс прижал сестру к себе. Его сердце билось, желая продлить мгновение. Плечи Иден дрожали.

– Прошлое не вернешь, Джеймс, – прошептала девушка.

– Знаю, Дене, знаю.

* * *

С вершины горы за братом и сестрой наблюдали ярко-голубые глаза, потемневшие от презрения.

– Настоящая шлюха, вся в мать! – Рэмсей сплюнул, глядя на Иден в объятиях Джеймса. – Боже милосердный! Только посмотри на нее – катается по траве, словно хрюкающая свинья! И при свете дня – наглость несусветная! Смотреть противно! – он отвернулся и потащил своего слугу прочь, чтобы и тот перестал созерцать пикантное действо. – Хочешь увидеть, что будет дальше?

Полноватый, одетый в шотландский килт слуга продолжал оглядываться, пока они шли к лошадям.

– Я знаю, что будет, – Рэмсей глянул на слугу с тем же зловещим выражением в глазах.