Во время обеда Джин убедилась в правильности своих предположений. Подали холодную индейку, и Хью, на правах хозяина дома, должен был поухаживать за гостями. Девица, которая оказалась рядом ним, взялась помочь разрезать индейку, но накладывала тарелки с неестественными ужимками и хихиканьем, явно для того, чтобы привлечь внимание Хью. Джин заметила, как мгновенно переменилось лицо старшего Уилстэка, превратившись из улыбчивого доброжелательного в маску холодной вежливости. Через несколько минут девушка отошла, а Хью снова стал самим собой. Тут он поднял глаза и замети Джин.

— Ну-ка помоги мне, — потребовал он. — Здесь слишком много гостей и индеек.

Все расхохотались, пропуская Джин к столу, и она тут же взялась за дело, накладывая одну тарелку за другой. Когда все получили свои порции, Хью посмотрел на Джин с улыбкой.

— Как будет с нами? — спросил он. — Ты поухаживаешь за мной или я — за тобой?

— Я совсем не хочу есть. А вот во рту пересохло

— Тогда пойдем, выпьем. — Они вышли в сад, где были столы с напитками. — Дать сигарету?

Неожиданно напряженность, возникшая между ними с самой вечеринки в Бинди, куда-то улетучилась. Джин не могла понять причин такой перемены. Хью смотрел на ее волосы, переливавшиеся в свете веселой иллюминации.

— Джини... со светло-каштановыми волосами, ― вдруг сказал он.

Джин похолодела. Нет! Только не это! Неужели он хотел снова все испортить?! Хью тут же заметил, что она перестала улыбаться, и поднял брови.

— Ты против? Это всего лишь старая песенка.

— Так мы выпьем что-нибудь? — перебила она.

Джин, сама того не заметив, поступила с Хью точно так же, как он с неизвестной девицей за столом: окатила его ушатом холодной вежливости, а теперь смотрела, как ни в чем не бывало.

— Что будешь? Пунш? Бокал кларета? — спросил он.

— Пунш. Я помогала его готовить и знаю, из чего он сделан.

Не успел он налить два стакана, как появилась тетя Силла.

— Так вот ты где, Хью! Будь ангелом. Все ждут твоей скрипки. Она с тобой?

Тетя снова отнимала племянников у девушек.

— Да. А что сыграть? То, что разбудит гостей или, наоборот, колыбельную?

— Ну, ты сам знаешь, что играть. Только ничего сентиментального! Мы не хотим, чтобы парочки обжимались у забора.

— Значит, классика, — отозвался Хью и с улыбкой повернулся к Джин. — Увидимся завтра, — попрощался он.

Только когда он отошел, Джин догадалась посмотреть на часы: было без пяти двенадцать. Завтра наступало через пять минут. Он пошутил, а значит не обиделся на ее холодность, точнее, не воспринял ее всерьез. Наверное, Хью считал, что он единственный здесь имеет право охлаждать чужие чувства.

Наступило двенадцать часов. Завтра. Хью играл «Цветы в лесу», оркестр аккомпанировал. Гости в тишине слушали. Тлели сигареты. Веселый свет фонарей отбрасывал радугу оттенков на широкие бальные юбки. От земли исходил теплый аромат приближающейся весны.

Хью играл прекрасно, но на этот раз он не сыграл «Я мечтаю о Джини со светло-каштановыми волосами.

Глава 11

День рождения Энтони кончился, и жизнь вернулась к обычной будничной суете. Начались дожди, и как раз вовремя, чтобы спасти посевы. Джин с миссис Уилстэк только и занимались тем, что сушили одежду мужчин. Тяжелая работа так изнуряла всех, что сразу после ужина ложились спать. Вставали же Уилстэки и Джин в пять утра. Хью больше не играл в гольф, а Энтони не ездил к Кэнди. Пока не было посажено последнее зерно, они работали семь дней в неделю.

Когда посевная закончилась, им надо было бы сесть друг против друга и хорошенько поговорить — за эти недели они успели стать чужими.