Джон повернул голову и уже хотел что-то ответить, когда его внимание внезапно отвлекла ослепительно красивая блондинка в черном прямом платье с высоким воротом и короткими рукавами, спускавшаяся по лестнице в гостиную. Джон с отвисшей челюстью наблюдал, как она останавливается, чтобы поговорить с престарелой парой, и когда группа гостей перешла на другое место и загородила девушку, Джон наклонился вбок, пытаясь получше разглядеть ее.

— На кого ты смотришь? — удивился Дуг, пытаясь проследить за направлением его взгляда.

— Не знаю, кто она, но хотел бы выяснить.

— Где она? — спросила Шелли, и все вытянули шеи, пытаясь определить, кого он имеет в виду.

— Вон там! — протянул Джон руку со стаканом, как только толпа немного рассеялась.

Узнав девушку, Паркер победно усмехнулся:

— Все вы знаете ее сто лет, просто давно не видели. Четверо недоумевающих приятелей безмолвно требовали ответа, и улыбка Паркера стала еще шире:

— Это, друзья мои, Мередит Бенкрофт.

— Да ты просто не в своем уме, — покачал головой Джон и пристально уставился на девушку, но, как ни пытался, не мог найти сходства между неуклюжей, некрасивой девчонкой и этой сдержанной, уверенной в себе красавицей. Куда делась детская полнота, очки, скобки и вечная заколка в прямых светлых волосах? Теперь бледно-золотые пряди были уложены в простой пучок, из которого выбивались локоны, обрамляя классически красивое лицо со скульптурными чертами. Мередит подняла голову, кивнула кому-то, стоящему рядом с приятелями Джона, и тот увидел ее глаза. Увидел через всю комнату эти огромные потрясающе прекрасные аквамариновые озера и внезапно припомнил, как они смотрели на него несколько лет назад.

Страшно измученная Мередит стояла, не двигаясь, прислушиваясь к людям, что-то говорившим ей, улыбаясь, когда улыбались они, но никак не могла осознать жестокую реальность — дедушка умер, и сотни людей, переходивших из комнаты в комнату, пришли сюда именно из-за него. Лишь потому, что она знала его не очень хорошо, мучительная грусть последних дней вскоре превратилась в тупую боль.

Она мельком увидела Паркера на кладбище и знала, что он сейчас где-то в доме, но поскольку гости собрались сегодня по столь печальному поводу, ей казалось неуместным и оскорбительным для памяти деда разыскивать молодого человека в надежде, что тот наконец обратит на нее внимание. Кроме того, Мередит немного устала оттого, что именно она должна постоянно разыскивать Паркера и приглашать куда-то, в конце концов сейчас его очередь делать ход и как-то показать, что он заинтересован в ней.

И Паркер, словно угадав ее мысли, возник из ниоткуда. Мередит услыхала до боли знакомый голос, шепчущий на ухо:

— Вон в том алькове стоит человек, угрожающий лишить меня жизни, если я не приведу тебя, чтобы он смог поздороваться и назначить свидание.

Мередит, улыбаясь, обернулась, положила ладони в протянутые руки Паркера, и почувствовала, как слабеют ноги, когда он притянул ее к себе и поцеловал в щеку.

— Выглядишь настоящей красавицей, хотя и ужасно усталой. Как насчет того, чтобы пойти на прогулку, когда все разойдутся и с обменом любезностями будет покончено?

— Хорошо, — кинула она, удивленная тем, что голос звучит ровно и спокойно.

Они направились к алькову, и Мередит оказалась в немного смешном положении — пришлось заново знакомиться с людьми, которых она знала много лет, теми, кто всегда вел себя так, словно она была невидимкой, но сейчас, казалось, с искренней радостью готовы были принять ее в свой круг. Шелли пригласила ее на вечеринку на следующей неделе, а Ли упрашивала сесть рядом на балу, который ежегодно давала Четвертого июля администрация загородного клуба «Гленмур».

Паркер нарочно представил Джона последним.