— Нет! — выдохнула она сквозь стиснутые зубы и затопала по тропе, стараясь глотнуть воздух пересохшим горлом.

— Да пойми ты, Уит, я хочу быть… первым! — Он бросился за ней. — Я научу тебя, как это делается… по-настоящему медленно и легко. Господи, Уит, это так здорово… да еще с тобой! — Он застонал от досады и огорчения. — Ты что, не хочешь узнать, каково это?

— Нет!

Она продолжала идти быстрым ровным шагом, прикидывая про себя, сколько осталось до проселочной дороги. Но в результате только еще больше встревожилась: до дороги оказалось еще далеко — нужно перевалить через два каменистых хребта. А Чарли стремительно переходил к четвертой и последней стадии переговоров… к предложению и контрпредложению. Уитни не желала заключать с ним сделку, что бы он ни предлагал, но по его мрачному покрасневшему лицу и агрессивному натиску видела, что он решил добиться сделки именно сейчас. И как она раньше этого не разглядела?

— Уит, я не скряга. — Наблюдая за ее быстрыми стройными ногами и за тяжело вздымавшейся молодой грудью, Чарли решил применить другую тактику. — Я могу дать тебе попробовать, чтобы ты оценила это…

И прежде чем она успела понять, что происходит, он вдруг сильно прижал ее к себе.

— Чар… — Она задохнулась, когда он накрыл ее рот своими губами. Сначала его губы были такими же твердыми, как и все его тело, но, к удивлению Уитни, когда она затихла, они вдруг стали мягкими. Он терзал и смаковал ее губы, как будто не мог найти нужное место, а затем ее потрясло возмущение — он пытался протолкнуть язык между ее стиснутыми губами.

Глаза Уитни в ужасе расширились. Она поняла, что Чарли пытается сделать; она слышала грубый раскатистый хохот молодых парней насчет девушек, которые позволяли целовать себя «по-французски». Это было еще в те времена, когда они принимали ее в свою компанию как равную.

— Нет!

Она забилась в руках Чарли, откинувшись назад с неожиданной силой, которая застала его врасплох, и он отпустил руки. Уитни отскочила, судорожно глотая воздух, изо всех сил стараясь вспомнить знаменитую способность Дэниелсов убеждать людей.

— Да ладно тебе, Уит… Уитни. — Грудь Чарли тоже тяжело вздымалась. — Ведь тебе понравилось. Признайся, что понравилось.

— Нет! — Голос ее сорвался на визг, отчего она почувствовала себя еще больше униженной. — Это было все равно… как будто я целовалась с дядюшкой Баллардом.

Уитни нисколько не кривила душой: она испытала такие же неловкость и отвращение, которые вместе с сознанием чего-то неприличного и непристойного, по ее представлениям, сопутствовали бы поцелую одного из старых дядюшек — или собственного брата, если бы он у нее был.

Пока остолбеневший Чарли переваривал это оскорбление, она круто повернулась и торопливо двинулась к вершине одного из хребтов. Тяжело топая, он догнал ее и приступил к новому раунду переговоров:

— Мой жеребец, Биркет, так вот, отдаю его тебе. Ты ведь давно на него заглядываешься.

— Оставь его себе!

Она мельком взглянула на Чарли: его лицо стало багровым, на виске билась выпуклая жилка, руки были сжаты в кулаки. Весь его вид не предвещал ничего доброго.

— Черт побери, добавляю нашу маленькую чалую кобылу…

— Нет.

— Тогда эти земли в долине, которые оставил мне отец… двадцать акров отличной земли.

— Нет! Я сказала, нет!

От страха у нее побежали мурашки по спине, так стремительно возрастало его нетерпение.