|
И в этом случае, конечно, попробует разжалобить мать, но у Мод не было никаких личных сбережений. Когда Ксавье с ней познакомился, она жила на те жалкие деньги, что остались от Клаудио Дельмонте, и всерьез подумывала вернуться во Францию вместе с сынишкой, чтобы найти хоть какую то работу. Но тут очень кстати появился Ксавье; ему удалось утешить ее, потом понравиться ей и, наконец, влюбить ее в себя. Вот только этот мальчишка с первого же дня стал для него камнем преткновения. Ксавье, со свойственной ему проницательностью, сразу понял, что ему не удастся полюбить этого ребенка, который стал инородным телом между ним и Мод. Она не сможет забыть свое прошлое из за этого живого напоминания – тень первого мужа никогда не даст им покоя. И все же Ксавье бросился очертя голову в эту авантюру – он был слишком пылко влюблен, чтобы считаться с таким препятствием. Увы, он переоценил свои силы, надеясь, что привыкнет к мальчику и привяжет его к себе. Произошло как раз обратное: он инстинктивно отвергал его, разрываясь между неприязнью и чувством вины. И пятнадцать лет совместного существования ничего не наладили в их отношениях. Даже сегодня, при виде радостного лица Мод, предвкушавшей встречу с сыном, он чувствовал одну только злость.
Пройдя по квартире, он распахнул одно из выходивших на улицу окон. Внизу Валер уложил чемодан матери в багажник и лихо захлопнул его. Потом сел за руль и начал маневрировать, чтобы влиться в поток машин. Он все же сумел припарковаться и тем не менее не зашел в дом, чтобы поздороваться с отцом, – небось, уже предвкушает их с матерью веселую поездку. Ксавье почувствовал себя одновременно обиженным и отверженным. Но Валер был его родным сыном, его гордостью, и он не мог долго сердиться на него.
* * *
Лоренцо рассмеялся при виде крошечного, но воинственного тигренка, – тому едва исполнилось два месяца, и он проходил свой первый осмотр у ветеринара. Детеныш, очаровательный, как плюшевая игрушка, пронзительно мяукал, оскалив крошечные клычки, как большой. – Ну, задаст он вам хлопот, – с широкой улыбкой сказал ветеринар. – Не он, а она, – уточнил Лоренцо. – Это самка, но ты прав – похоже, характер у нее скверный. Как вы ее назовете? По сложившейся традиции именно бригады ветеринаров присваивали имена всем животным, родившимся в зоопарке. – Для девочки мы подобрали имя Венди, – объявил Марк, вошедший в тот момент, когда тигренка взвешивали. Лоренцо поднял на него глаза и кивнул, подумав при этом: а успел ли Марк подобрать имя для ребенка, которого родит ему Жюли? Эта мысль так больно уязвила его, что он отвернулся и в несколько точных движений ввел тигренку электронный чип, позволяющий идентифицировать зверя в течение всей его жизни. – Измерьте Венди и поскорей верните ее матери. Похоже, наша девочка в прекрасной форме. Как можно меньше тревожить зверей – таково было основное правило зоопарка. Контакт с ними устанавливался голосом, чтобы приучить животное к людям и при необходимости облегчить его лечение, ничего другого от них не требовалось; особенно это касалось крупных кошек, слишком опасных, чтобы к ним приближаться. Лоренцо особенно настаивал на этом пункте, внушая всем своим подчиненным, что здесь не цирк, что единственное зрелище, предлагаемое публике, – это показ животных, которых содержат в условиях, максимально приближенных к естественным, чтобы сохранить все характерные свойства их породы – охотничий инстинкт, готовность к бегству в случае опасности, иерархию в стае или в прайде, поиски пищи. С этой целью служители иногда прятали фрукты в разных местах, чтобы заставить приматов их отыскивать, и подвешивали мясные туши на столбы, чтобы львицы побольше двигались. Одной из главных задач парка наряду с содержанием животных было воспроизводство редких пород для обмена с другими парками, чтобы избежать кровосмешения. |
