Лоб Картера покрылся испариной, глаза заблестели. Он был готов сорваться на крик.

— Ложь! Гнусная ложь! Вы заплатили ей. Полиция заплатила, чтобы она оговорила меня!

— А нам вы сказали, что в это самое время уже вышли из дома и спокойно шли по Мэрилбоун — стрит.

— Так оно и было. Девчонка врет! Не могла она меня видеть. А если и видела, почему же до сих пор молчала?

— В свое время она сказала об этом своей подруге, но обе не знали, как поступить. Когда официально сообщили, что Морли покончил с собой, они, наверное, вздохнули с облегчением и решили, что теперь эта история никого не заинтересует.

— А я не верю ни одному вашему слову! Они все сговорились! Все хотят оговорить меня. Эти грязные паршивые девки… — Парень разразился бранью.

Пуаро ждал. Затем спокойно и размеренно продолжал:

— Гнев и глупые ругательства вам не помогут. Девушки намерены выступать на суде, и суд им поверит. Потому что они скажут правду. Агнес действительно видела вас. Вы были там на лестнице в то время. И вы не покидали дома. И заходили в кабинет Морли.

Он сделал небольшую паузу, после которой спросил:

— А что было после этого?

— А я говорю вам, что все это ложь!

Эркюль Пуаро ощутил себя очень старым и разбитым. Фрэнк Картер ему совсем не нравился. Совсем. Тупица, грубиян, да еще и врет на каждом шагу. Что ж, может, встать и уйти, пусть этот разгильдяй сам затягивает петлю на собственной шее?

— И все же я предлагаю вам сказать правду.

В сущности, он правильно оценил ситуацию. Картер был глупым человеком, однако не настолько, чтобы не донимать, что, отступи он хоть на миллиметр от, тактики огульного отрицания всего и вся, он пропал. После этого ему уже никто не поверит. Скорее всего, его повесят. И по заслугам.

— Все это — абсолютная ложь! — повторил Картер. Пуаро очень хотелось уйти, но он оставался.

— Я говорю вам правду, — сказал он, наклоняясь вперед и стараясь придать своему голосу максимально большую значимость. — И я хочу, чтобы вы мне верили. Если вы действительно не убивали Морли, самое лучшее, что вы можете сделать, это рассказать, что произошло в то утро.

Выражение упрямой решительности и злости на лице Картера сменилось неуверенностью. Глаза забегали из стороны в сторону. И он сдался.

— Хорошо, — хрипло проговорил он, — я расскажу. Бог вас проклянет, если используете эти слова против меня! Да, я заходил к нему! Сначала ждал на лестнице, когда Морли останется один. Я увидел, как из кабинета вышел какой — то толстяк. Собрался уже было сойти вниз, когда оттуда же вышел еще один человек и стал спускаться по лестнице. Надо было спешить. Я быстро прошел по коридору и без стука распахнул дверь. Мне хотелось раз и навсегда обсудить свои дела с Глэдис…

Он замолчал.

— Ну? — требовательным тоном проговорил Пуаро.

— Он лежал там — мертвый. Я в этом уверен. Клянусь вам! Поначалу я не мог в это поверить. Я остановился рядом с телом, но сделать уже ничего было нельзя.

Рука была холодной. В голове зияла рана, окруженная запекшейся кровью.

Лоб Картера опять покрылся капельками пота.

— Вот тут — то я и понял, как я влип! Ведь они же все повесят на меня. Я ни к чему не притрагивался, если не считать руки покойного и дверной ручки. Ее я вытер носовым платком, вышел и быстро спустился. Не удивительно, что вид у меня был не ахти…

Его глаза испуганно метнулись в сторону Пуаро.

— Я правду сказал! Клянусь вам! Он уже был мертв.