-  Чудны дела твои, Зевсушка, - прошептал Дионис, вытирая со лба холодную испарину. - Фух, слава Крону, пронесло…

    А свадебный пир в царском дворце Итаки был в самом разгаре.

    Вино лилось рекой. Было заколото пятнадцать быков, двадцать овец и десять свиней. Молодой муж Пенелопы не скупился на свадебные затраты, которые получились немалые, потому как запасы дворца давно уже были съедены прожорливыми женихами.

    К слову сказать, потерпевшие фиаско претенденты на сердце и руку прекрасной вдовушки тоже присутствовали на пиру. Антиной великодушно разрешил им еще немного погулять за чужой счет. Все-таки столько времени жили вместе, пили, гуляли. Почти уже братья, а не соперники. Вовсю веселились Эвримах с Леокритом. Плясали богатенькие старички и знатные хромые калеки. Праздновал свадьбу весь народ Итаки.

    -  Горько, горько! - басом взревели пирующие в зале гости, и Пенелопа, смущенно покраснев, подставила супругу симпатичную румяную щечку.

    Антиной ухмыльнулся и, грубо схватив жену за задницу, запечатлел на ее устах (а не там, где вы подумали. - Авт.) жирный поцелуй, после чего снова принялся с чавканьем уплетать ароматно пахнущую баранину.

    И вот как раз в этот момент…

    Двери пиршественного зала с грохотом распахнулись.

    Взоры пирующих обратились… Да этого просто не могло быть! ПРОСТО НЕ МОГЛО БЫТЬ!

    -  Ой-ей, - сказал присутствовавший на свадьбе Гименей, поспешно телепортируясь в царство Аида.

    Но на это никто из гостей внимания не обратил, потому что в зал вошел Одиссей, преждевременно усопший царь Итаки.

    Живой. Невредимый. И почему-то улыбающийся. Ехидно.

    -  Так-так, - довольно произнес он.

    Немая сцена в пиршественном зале была достойна запечатления в виде скульптурной композиции где-нибудь на Олимпе. И называлась бы она наверняка: “Ёж твою мать”.

    За спиной царя Итаки пирующие разглядели великих мужей Греции: Гектора, Агамемнона Париса и… о ужас! - Аякса, сына Оилея

    Герои смотрели на гостей осуждающе, особенно Аякс.

    -  Кхе-кхе, - громко закашлялся Антиной, подавившись жирным куском баранины и тем нарушив всеобщее тягостное молчание.

    Затем новоявленный муж Пенелопы весьма проворно нырнул под стол.

    -  Ой, - сдавленно произнесла Пенелопа и очень красиво упала навзничь в обморок.

    Но даже Аяксу стало ясно, что она притворяется. Поскольку, если бы жена Одиссея действительно упала в обморок, то сделала б это лицом вперед, извините, мордой об стол, а не наоборот.

    Таким образом, немая сцена была нарушена.

    -  А-а-а-а… - взвыли присутствующие и, переворачивая столы, давя дорогие заморские яства, бросились по спинам упавших в противоположный конец пиршественного зала, где находились еще одни двери - спасительный выход наружу.

    Но снаружи их ждала своеобразная прайдова чистка в виде гребцов с корабля Одиссея, вооруженных мощными веслами. Граждан Итаки и знатных гостей они выпускали из зала беспрепятственно, а вот женихов загоняли веслами обратно.

    Спросите, как они их распознавали?

    Да очень просто - по лоснящимся мордам. Те так отъелись за время пребывания во дворце Одиссея, что едва пролезали в спасительные двери.

    -  Так-так, - повторил царь Итаки, когда в зале дворца осталось около десятка женихов и притворно обморочная Пенелопа.