Когда он потянулся поцеловать ее, она отпрянула. Потом встала и направилась в ванную, торопливо запахнувшись в свое большое синее полотенце, словно спрятавшись в него.

— Я должна идти…

— Кейт, но ты вовсе не должна никуда уходить.

— Я знаю. Но я устала, уже поздно и… может быть, все, как раз, к лучшему?

Она подобрала трусики и лифчик, молча натянула их, прикрываясь полотенцем. Брюс соскочил с постели и подошел к ней, чувствуя себя последней задницей двадцатого столетия.

— Э-э-э… умею я испортить хороший вечер, да, Кейт?

— Я все прекрасно понимаю. Ты абсолютно прав.

Она натянула футболку и шорты, быстро зашнуровала кроссовки, выпрямилась, поцеловала Брюса в щеку и скользнула в дверь.

Он шагнул за ней, понимая, что должен, просто обязан ее остановить, но не зная, как именно. Пока он мучительно искал нужные слова, Кейт уже исчезла. Лифт с тихим гудением увез ее от Брюса Гренвилла.

Они даже не попрощались. Черт, он позволил ей уйти, даже пальцем не шевельнув, чтобы задержать…

Пустота навалилась на Брюса, подмяла его под себя, залепила уши холодными комками тишины. Квартира казалась не просто неухоженной — полуразрушенной. Из нее ушел свет. Ушла любовь. Ушла Кейт.

Черт, он ведь знал, что этим все и кончится, рано или поздно. И Кейт тоже знала. Тогда почему же так мерзко на душе?

Брюс медленно закрыл дверь. В конце концов все будет хорошо. Должно быть, у него просто нет другого выхода. Он же не сказал ей, что все кончено, не выгнал ее на улицу, он просто…

Просто предал ее, так получается? Дал понять, что все изменилось, не найдя храбрости сказать это по-человечески.

Да нет, не надо драматизировать! Ну да, этот уикенд он проведет без Кейт — точно так же, как проводил сотни уикендов до встречи с ней. Большое дело! Он такой парень, ему не обязательно иметь постоянную привязанность к чему-либо или к кому-то. Потому он и выжил в большом городе. Никому не любовник, не муж и не друг.

Так почему же ему так одиноко?

Субботу он провел на работе. Из кабинета Джейсона пришлось вернуться в свою комнатушку.

Когда вы приходите работать в большую и процветающую компанию, вы должны побыстрее научиться соблюдать писаные и неписаные правила поведения — от этого будет зависеть ваша карьера.

В число неписаных правил вполне можно включить следующее: не занимайся сексом с женщиной, на которой собирается жениться твой начальник, это может ухудшить твои с ним, начальником, отношения. Что-то подсказывало Брюсу, что именно это правило он и нарушил, причем неоднократно. С таким рвением, направленным не в ту сторону, никогда не станешь Хорошим Мальчиком, а ведь он именно за этим сюда приехал.

Он работал как проклятый, попутно уговаривая самого себя, что больше всего на свете любит свою работу, только работу и ничего, кроме работы. Забрал из офиса целую папку рисунков и эскизов домой, обложился ими и заставил себя не думать о Кейт.

Пришлось прерваться на душ и на кофе. Стоя около кофеварки, Брюс меланхолично жевал шоколадные конфеты. Отправляя в рот третью по счету, он пришел в себя и замер от ужаса. Шоколад! Докатился!

Слишком много событий за последние дни. Лимузины, ванны, лифчики… Теперь вот шоколад…

Он торопливо убрал конфеты в холодильник. Не надо лишних напоминаний о том, чему пришел полный и безвозвратный конец.

И без всяких лишних напоминаний все вернулось. У Брюса по спине побежали мурашки, когда он вспомнил глаза Кейт в тот вечер. Отлично, парень, просто отлично. Завести девчонку, наговорить ей кучу слов, заниматься с ней любовью так, словно на завтра объявлен конец света, а потом хладнокровно выкинуть ее из своей жизни. Неужели он, Брюс Грен-вилл, мог быть таким безжалостным? Таким холодным?

Это Джейсон во всем виноват! Точно! Джейсон.