|
Он велел мне разбираться с бумагами, а сам уехал по делу. Его убили по возвращении. Прямо возле входной двери. Это произошло в час дня. — Более чем странная история, не находите? — Глупый вопрос, — пожал я плечами, ощущая нарастающее раздражение. — В жизни все истории странные. Так или иначе. Но каждой рано или поздно находится объяснение. — Бывает, что и не находится, — криво усмехнулся опер. — У вас с Кириллом были _особые_отношения? Он сказал это таким тоном, что захотелось врезать ему между глаз. — Нет, — жестко ответил я. — Любовниками мы не были, если вы это имеете в виду. Друзьями — тоже. — А в финансовом смысле? Вопрос меня насторожил. Хотя, конечно, мент мог иметь в виду какие-то общие деловые интересы. — Тем более, — сухо ответил я. — Какие финансы у армейского капитана, уволенного из войск по ранению? Я получал зарплату. — Какую? Вот иногда спросит человек и сам не знает, насколько сложный вопрос задал. Или этот как раз знал? Однозначного ответа тут не было, как это ни странно звучит. Но я выбрал первый из двух честных вариантов, уже всерьез опасаясь, что опер сумел что-то разнюхать. Только вот как? О единственном конце, который он мог зацепить, думать не хотелось. Хотя, как говорили древние восточные мудрецы, надейся на лучшее, но готовься к худшему. — Зарплата у меня была шестьсот долларов, — как можно спокойнее произнес я. — Не много для рекламного сценариста. — Мне хватало. У отставного офицера запросы невелики. — Ладно. Но вы-то сами как объясняете, что такой влиятельный человек, как Кирилл, назначил преемником своей рекламной империи едва ли не первого встречного? — У меня нет этому объяснений. В то утро Кирилл вел себя не как обычно. Очень импульсивно. — Но что-то он говорил? — По поводу назначения — нет, Просто показал мне приказ, вызвал подчиненных и зачитал его. А потом велел мне разбираться с бумагами. И уехал. Дальше вы знаете. — Почему со мной не происходит таких случайностей? — очень натурально расстроился опер. — Я чем-то хуже спецназовского снайпера? Почему одному миллионы долларов валятся с неба, а мне только дурацкий висяк и выговор от начальства? — Не знаю, — честно ответил я. — Ладно. — Он достал из папки бланк протокола и принялся его заполнять. — Давайте повторим все под запись. Я повторил, мне не трудно. Он медленно, коряво записывал. Честно говоря, мне его было жалко немного. Совсем чуть-чуть, чисто по- человечески. На самом деле ведь он действительно ничем не хуже меня. Просто судьба никогда не спрашивает, кому какой путь назначить. А когда назначает, то обычно все по нему и идут. Я вот не захотел. Сознательно. Так что не с неба мне Кирилловы миллионы упали, ох не с неба. Что называется, трудные деньги. Если быть откровенным перед самим собой, я считал их заработанными честно. В качестве большого приза в очень сложной игре с невероятно большими ставками. Протокол получился на трех листах — мне пришлось ответить на много вопросов. Но перед законом я был совершенно чист — скрывать нечего. Правда, от последнего вопроса я все же вздрогнул. Совершенно не был к нему готов. |
