– Я не выработал своей точки зрения. Все это не имеет никакого отношения к нашей службе.

– Мы пригласили бостонского репортера Тамайо Танаку, которая впервые рассказала о мусульманском проникновении в вашу организацию.

– Но не можете же вы поддерживать такие нелепые слухи! Доказательств то ведь нет!

– Она передала – значит, уже есть информация. Вы что, хотите дать опровержение?

– Нет, не хочу. Просто было бы крайне безответственно подтверждать такую чепуху. Вы что, хотите запугать американскую общественность? Погубить нашу службу? Скажите, Нед, неужели так оно и есть?

– Нет, – задумчиво ответил Нед Допплер. – Но, возможно, вам небезынтересно будет узнать, что хорошо информированные источники в Министерстве юстиции сообщили нам о проведении облавы на эту группу джихада. Кстати, группа взяла на себя ответственность за проведенные акции и пригрозила новыми, если Абир Гхулу к завтрашнему утру не депортируют из страны.

– А кто такая Абир Гхула?

– Представьте себе нечто среднее между Салманом Рушди и Марией Стюарт.

– Разве такое возможно?

– Приходите в студию ровно в одиннадцать и убедитесь сами. Она тоже приглашена.

– Похоже, вы не оставляете мне выбора? – спросил генеральный почтмейстер.

Нед Допплер сухо засмеялся.

– Делать новости – все равно что делать сосиски. Оттого что наблюдаешь за процессом, продукт лучше не становится.

Генеральный почтмейстер Соединенных Штатов положил трубку и нажал кнопку селектора.

– Свяжитесь с нашими отделениями во всех крупных городах и узнайте все что возможно относительно облавы на почтовых служащих, которую устроило ФБР.

– Хорошо, сэр.

Чувствуя, что внутри у него все сжалось, почтмейстер откинулся на спинку красного кожаного кресла.

Десять минут назад он считал, что этот длинный день уже закончился. Теперь он понимал, что начинается гипердлинная ночь.

Глава 26

Тамайо Танака чуть не прыгала от радости.

Она появится на общенациональном телевидении! Более того – в «Ночном зеркале»! Да к тому же – в «Ночном зеркале» во время настоящего общенационального кризиса!!!

Это было то, о чем она мечтала.

Поэтому Тамайо Танака должна быть абсолютно уверена, что выглядит так, как нужно.

О, как нелегко каждое утро преображать это белое, как булка, лицо! Приходилось надевать длинный черный парик, вставлять в глаза коричневые контактные линзы и раскрашивать кожу в желтоватый цвет. Но сильнее всего она мучилась с глазами.

Оба глаза должны были иметь четкий монголоидный разрез, иначе Танака становилась похожа на китаянку или того хуже – на Женщину с двумя лицами из кинофильма про «Бэтмена».

Пока такси двигалось из аэропорта имени Даллеса в вашингтонскую студию «Ночного зеркала», Тамайо продолжала колдовать над глазами.

В начале своей карьеры она для закрепления трансформации использовала прозрачный скотч. Тогда она еще не работала на телевидении, а зарабатывала на обучение в колледже, снимаясь голой в кинофильмах.

– Многие актрисы начинали с этого, – заявил ей продюсер, пытавшийся подцепить девушку на дискотеке в Индианском университете.

– Я не собираюсь становиться актрисой, а мечтаю о телевизионной карьере.

– Глория Стайнем однажды позировала «Плейбою».

– Пальцем в небо! Она и так была "девушкой «Плейбоя», к тому же существовало какое то тайное соглашение. Нет, это не в счет.

– Ну, как хотите, – хмыкнул продюсер, допивая свой бокал. – Попробую тогда уговорить ту маленькую японочку.