Почему на всем протяжении этой книги я постоянно возвращаюсь к трагической гибели Сандры Блэнд? Видеозапись ее задержания я просмотрел столько раз, что и сам сбился со счету – и меня неизменно приводит в ярость то, чем это дело «разрешилось». Его представили случайностью, не заметив, что все гораздо серьезнее, чем просто недоразумение между плохим полицейским и рассерженной чернокожей девушкой. Давайте называть вещи своими именами. Трагический поворот событий в Прейри-Вью, на обочине шоссе ФМ-1098 – это коллективная вина. Сначала некто составил инструкцию, которая бездумно поощряла Брайана Энсинью подозревать всех подряд, и он взял себе это за правило. Затем начальство дорожной полиции Техаса, неверно истолковав данные, рассудило, что будет правильно, если Брайан и его коллеги станут применять канзасскую тактику в районе с низким уровнем преступности. В результате патрульные действовали, исходя из предубеждения, что водителей, колесящих по дорогам, можно распознавать и классифицировать на основании интонаций, нервных движений и замеченных в салоне автомобиля упаковок из-под фаст-фуда. И за каждой из этих идей стоят стереотипы, которые слишком многие из нас разделяют – и слишком немногие берут на себя труд пересмотреть.

Ренфро: Скажите, а если бы Блэнд была белой, вы бы действовали точно так же?

Допрос подходит к концу. Энсинья с дознавателем безуспешно пытаются выяснить, что же произошло в тот день.

Энсинья: Да. Разумеется. Раса не имеет значения… Мы тормозим машины за нарушения, невзирая ни на пол, ни на цвет кожи их водителей. Мы останавливаем всех подряд.

«Мы останавливаем всех подряд» – вот она, ключевая фраза. Тут бы дознавателю и поинтересоваться: «А зачем? Насколько это вообще необходимо?» Однако Ренфро упорно продолжает говорить совсем не о том.

Ренфро: А вам не кажется, что вы повели себя не лучшим образом, когда, беседуя с мисс Блэнд, иронически поинтересовались: «Вы закончили?» Я имею в виду, что после этого уже вряд ли можно было рассчитывать на взаимопонимание.

Ренфро тверд, но снисходителен, будто папаша, вразумляющий несмышленое дитя, которому вздумалось при гостях капризничать за столом. Эти двое согласились рассматривать трагическую гибель Сандры Блэнд как неудачно обернувшуюся встречу двух человек, и теперь беседа подошла к тому моменту, когда Ренфро принялся разбирать «застольные манеры» Энсиньи.

Энсинья: Это не было с моей стороны проявлением невежливости. Я вовсе не собирался унизить мисс Блэнд этими словами. Я просто спросил, закончила ли она свой монолог, чтобы убедиться, что женщина все высказала, и я могу, таким образом, продолжить проверку, выписать штраф – ну и так далее.

Ренфро: Однако она, со своей стороны, могла воспринять это как издевку?

Энсинья: Да, сэр, полагаю, такое возможно. Но у меня абсолютно точно не было подобных намерений.

Ах, так значит, это была ее ошибка? Ну а как же иначе: Сандра Блэнд превратно истолковала интонацию констебля. Если мы не осознаем того, какие стереотипы мешают нам понимать незнакомцев и какие институты и практики мы построили на этих ложных представлениях, остается только списывать все на личностные особенности: легковерный Альпинист, нерадивый Грэм Спэньер, злодейка Аманда Нокс, обреченная Сильвия Плат. А теперь вот еще и Сандра Блэнд, которая после долгих разборок на шоссе ФМ-1098 каким-то образом стала виновницей случившейся с ней трагедии.

Ренфро: Возможно, все дело в том, что вы остановили человека, который, скажем так, не испытывает симпатии к полицейским? Такая мысль не приходила вам в голову?

Энсинья: Приходила, сэр… Очень похоже на то, что мисс Блэнд просто не любила полицейских.