— Для чего? — спросил Этан.

— Для рождения твоего ребенка.

На его лице сменялись радость и страх, подобно теням и солнечному свету.

— Сейчас?

— Сейчаааааааас, — проговорила она, согнувшись, и схватила Этана за руку, впившись побелевшими пальцами ему в кожу. — Я знаю, мы говорили, что никаких обезболивающих, но, может, всего чуть-чуть лекарств. Ааай, сын мерзкого ублюдка.

Она подняла голову и смогла одарить Марго полуулыбкой.

— Прости, что обломала… это самое.

Марго была слишком взволнована, чтобы жалеть. Она ухмыльнулась Мерит, потом улыбнулась Джонаху.

— У нас достаточно времени для того самого. Пойдемте встречать новорожденную.

Эпилог

— Обезболивающее, — проговорила я, когда мы были в забронированной нами больничной палате, и руками вцепилась в медицинскую форму Делии. — Пожалуйста, дай какое-нибудь обезболивающее.

— Никаких обезболивающих, — ответила Делия таким вежливым голосом, как будто я спросила о погоде.

Снова пришла схватка, и было такое чувство, будто мое тело просто разрушится само по себе, как нейтронная звезда.

— Обезболивающее, или я заколю тебя, — проговорила я, зажмурившись от приступа боли.

— Нет, не заколешь, — сказала Делия. — Я вернусь через час. Но можешь написать мне, если я тебе понадоблюсь.

Я дождалась, когда она уйдет, потом взяла кружку со стола и швырнула ее через всю комнату. Она ударилась о стену с глухим стуком, а потом отскочила на пол, совершенно нетронутая.

— Чертов пластик, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Это заговор.

— Это не заговор, — сказал Этан, прижимая холодную ткань к моему лбу. — Просто тебя все не устраивает.

Распахнулась дверь, и вошла Мэллори.

— Мерит! Ты как? Мы приехали, как только узнали, что ты здесь. И перекусили, потому что поняли, что это надолго.

Я зарычала на нее, показывая клыки.

Она взглянула на Этана.

— Значит, как и ожидалось?

— Из-за схваток она, кажется, стала ворчливой, — мягко произнес он.

— Я всех ненавижу.

— Нет, не ненавидишь, — ответила она и, присев на край кровати, протянула руку.

Я взяла ее и сильно сжала.

— Обезболивающее, — промолвила я. — Когда придет твоя очередь, прими чертово обезболивающее.

* * *

Прошло часов десять, а парад друзей, семьи и сверхъестественных все продолжался.

Габриэль Киин, глава САЦ оборотней, пришел вместе со своей женой, Таней, и их сыном, Коннором.

В своей человеческой форме Гейб высокий и широкоплечий, с рыжеватыми, обласканными солнцем волосами и глазами цвета мерцающего янтаря. Он по-мужски красив и создает контраст хрупкости Тани. Она несла Коннора, которому почти исполнилось три, он крепко сжимал пластикового жирафа в своем крошечном кулачке. Он прекрасный маленький мальчик с темными кудрями, которые, должно быть, достались ему со стороны семьи Тани, и глазами голубыми, как летнее небо.

— Как ты, Котенок? — спросил Габриэль.

— Мучаюсь от боли, — ответила я. — Очень-очень сильной боли. Хочешь сразиться со мной? Это может быть менее болезненным. У меня есть нож. — Я указала на пластиковую посуду на подносе, которую сестра принесла несколько часов назад.

— Нет, Котенок, — ответил он с улыбкой. — Я не хочу драться, каким бы заманчивым ни было это предложение.