— Хмм.

— Какой чудесный вечер.

— О да. Супер.

Я улыбнулась Тео. Супер.

— Ты — супер, Тео, — сказала я.

— Эй, ты забыла про мой подарок, — вспомнил он. — Я имею в виду, мой второй подарок. — Тео положил руку в карман и достал маленькую коробочку. — Держи. — Я сорвала красную упаковочную бумагу и приподняла крышку. Внутри был золотой браслет с одной-единственной подвеской в виде золотой звездочки.

— Спасибо, Тео. — Я поцеловала его. — Чудесный подарок!

— Тебя ждет звездная жизнь, Роуз. Буду дарить тебе по подвеске на каждый день рождения.

— Интересно, сколько их еще будет?

Он улыбнулся:

— О, очень много. И у тебя уже есть одна подвеска, Роуз. Кроме звездочки.

— Да. — Я вспомнила про лампу Аладдина. — Я знаю.

— Я подумал, что, может, однажды ты захочешь и ее повесить на этот браслет.

— Да. Ты прав. Может, и повешу.

— До сих пор никаких новостей? — Я покачала головой. — Тогда лучше выкинь это из головы. Подожди еще недельку, потом опять напиши миссис Уилсон: вдруг на этот раз она ответит. Я поставлю открытки на каминную полку, ладно? — Он пошел в гостиную, а я принялась собирать тарелки и стаканы. И тут он появился в дверях с конвертами в руках.

— Посмотри, — сказал он. — Они лежали на столике в прихожей. Когда я зашел, они были на коврике.

Ну конечно. Готовясь к празднику, я совсем про них забыла. Там были три открытки к дню рождения, телефонный счет и два письма, одно с пометкой «Конфиденциально», которое Беверли переадресовала с работы. Это было очень короткое письмо, написанное от руки.

Дорогая Роуз. Мы никогда не встречались, но вы должны знать, что хотя Джон все еще в критическом состоянии, но уже заметны первые признаки выздоровления после пересадки костного мозга на прошлой неделе. К нашему огромному облегчению, после года страданий, которые нам пришлось пережить, Эд согласился сдать анализы и оказался идеальным донором. Большое спасибо, Роуз, вы сыграли неоценимую роль в выздоровлении Джона. Мы любим вас и будем обязаны вам вечно.

Клэр Райт.

— Ты проникла мне под кожу… — напевал Тео, моя посуду. — Ты у меня глубоко… Роуз, что с тобой?

— Что?

— Что с тобой? У тебя грустный вид.

— Нет, нет, вовсе не грустный.

— Что-то случилось? — Я кивнула. — Можно взглянуть? — Он вытер руки, и я протянула ему письмо.

— Слава богу, — вздохнул он. — Значит, он наконец сделал то, что должен был сделать. Твое отношение к нему изменилось? — спросил он, отдав мне письмо.

Изменилось ли мое отношение к Эду? Очень хороший вопрос.

— Да, — искренне ответила я. — И нет.

Тео принялся мыть стаканы, а я взглянула на второе письмо большого размера, пухлое на ощупь, с какой-то странной яркой маркой с надписью «Новые горизонты!» — даже не маркой, а наклейкой. Наверное, какая-нибудь реклама, подумала я, потом перевернула конверт, и мое сердце остановилось. Письмо было из Австралии и адресовано Роуз Райт. Когда сердце вновь заколотилось, я сильно дрожащей рукой поддела ярлычок. Пульс бился как ритуальный барабан. Я вынула запечатанный конверт с надписью «Для Роуз» и письмо, напечатанное на компьютере с обеих сторон листа. Письмо было от человека по имени Деннис Торнтон, который жил в Аделаиде. Я начала читать, осознавая, что почти не дышу: в легких не осталось воздуха.