Два далеких потомка Чингисхана продолжали свой спектакль, обмениваясь завуалированными угрозами и оскорблениями, но тем не менее умудряясь не только оставаться в рамках приличий, но и мимоходом представляя своих спутников. Впрочем, Олег уделил довольно мало внимания сыновьям и женам Рысакова, не говоря уж о его советниках. Всем его вниманием завладело два десятка фигур, скромно и молчаливо стоящих у стеночки. Высоких, блестящих, металлических. В качестве то ли грузчиков, то ли охранников мурза притащил с собой не оживленные магией деревянные конструкты, а элитных автоматронов, и эти машины определенно превосходили тех магических роботов, которые имелись в отряде у Олега. Причем не личностью, отразить которую могла бы имеющая индивидуальность одежда или какая-нибудь косметика на металлических лицах. Нет, эти выглядящие абсолютно одинаково механизмы имели множество крайне интересных с технической точки зрения конструкторских особенностей.

Во-первых, каждый из волшебных андроидов нес на лодыжках обеих ног массивные серебряные браслеты, покрытые отлично знакомыми ему рунами. Рунами снижения веса. Во-вторых, по начищенным до блеска металлическим телам шли толстые и широкие кожаные ремни, составляющие нечто вроде сбруи, главной частью которой являлись особо крупные левитационные пояса. С учетом этих двух приспособлений стальные подобия людей могли либо взмыть свечкой в небо и атаковать, скажем, летучий корабль, либо бегать по земле как гепарды и прыгать словно кузнечики. В-третьих, каждая из человекоподобных машин не могла прислониться спиной к стене, поскольку за плечами у неё висел массивный ранец, о предназначении которого оставалось только догадываться. Но вряд ли там пряталась пепельника и запасные носки для мурзы. Данная штука точно не была патронным коробом, поскольку массивные револьверы, сделанные явно не под человеческие габариты, открыто висели в чем-то вроде подмышечной кобуры. И это было в-четвертых. А в-пятых, лбы железных подобий человека опоясывали диадемы, вот только не стандартные по меркам артефактаров ободки золота с драгоценными камнями, а нечто вроде больших шестеренок, между зубьями которых расположились мелкие сферы то ли из хрусталя, то ли из стекла.

— Эти блестящие штуки напоминают датчики, которые используются в пилотируемых големах для того, чтобы передавать сидящему внутри стальной скорлупы человеку звук и изображение снаружи машины, — мысленно рассуждал чародей, беспардонно рассматривая заинтересовавших его автоматронов. Впрочем, пялиться то ему было больше особо и некуда. Не на чужих же жен и не на отпрысков мурзы? — Но зачем и без того умеющим действовать автономно машинам такие сложные и хрупкие сенсорные устройства? Рысаков опасается шпионов-неведимок и прочих скрытников? Или машины используются лишь как самоходные подставки для магического аналога видеокамер, и сигнал идет в какую-нибудь комнату охраны, а там признаки угрозы операторы выискивают?

— Даже чаем не напоили, жадины, — тихонько пробурчала Доброслава, когда груда золотых монет уже во второй раз за день оказалась вывалена на землю. Вот только в данный момент недовольство голодного оборотня или сверкающая в лучах солнца куча сокровищ едва-едва удостаивались внимания глубоко ушедшего в свои мысли чародея. — А я то думала, татары чтят законы гостеприимства.

— Как раз с этой точки все правильно, — возразила ей Ильмира. — Не стоит ломать хлеб с тем, кому вообще-то хочешь перерезать глотку… Даже если сейчас вы и временно спрятали сабли в ножны.

— Кстати, а ты в этой войне на нашей стороне или ограничишься ролью наблюдателя?

— Скажем так, я вам сочувствую… Но активно вмешиваться, скорее всего, не стану.