– Все прекрасно. Начальство превозносит меня до небес.

– И правильно делает, но без тебя здесь совсем не интересно стало работать.

– Тогда, может, переберешься в Нью-Йорк? Мне нужен помощник.

Салли ответила далеко не сразу:

– Ты что, шутишь?

– Нет, я делаю тебе серьезное предложение. Мой начальник уже дал добро. Платить тебе будут не слишком много, но все равно больше, чем ты сейчас получаешь.

– Я могла бы прилететь через десять дней, – радостно заявила она. – Да я соглашусь на любую зарплату, лишь бы работать в Нью-Йорке. Спасибо, Джек. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Ты этого заслуживаешь, Салли.

Положив трубку, Джек несколько минут посидел в задумчивости. А когда он собрался уходить, зазвонил телефон. Это был Уоррен.

– Привет! У Бет сегодня занятия по йоге. Не хочешь поужинать со мной в «Спарксе»?

– С удовольствием.

Движение в городе было ужасное, и Джек опоздал на пятнадцать минут. Хорошенькая женщина-метрдотель в черном, обтягивающем ее стройное тело платье, с лучезарной улыбкой приветствовала его:

– Добро пожаловать в «Спаркс», мистер Шор.

Джек одарил ее ослепительной, хорошо отрепетированной улыбкой:

– Спасибо. Приятно снова оказаться здесь. Я сегодня ужинаю с Уорреном Митчелом.

– Он уже пришел. Пойдемте, я вас провожу.

Она повернулась на каблучках, и он пошел за ней к столику, за которым расположился Уоррен. У столика она коснулась его руки и с обворожительной улыбкой сказала:

– Я сегодня работаю до закрытия. Если вам что-нибудь, – она сделала ударение на этом слове, – понадобится, я к вашим услугам.

– Я подумаю над вашим предложением, дорогая, – ответил Джек, усаживаясь на место.

Уоррен рассмеялся.

– Я заказал тебе виски со льдом, – сказал он, поднимая в знак приветствия свой бокал. – Просто потрясающе: стоит помелькать в ящике, и ты становишься сто крат более привлекательным для противоположного пола.

– Во всяком случае, очень приятно снова почувствовать себя нормальным человеком, – ответил Джек, беря свой бокал.

Уоррен глотнул виски:

– Да уж, представляю, каково тебе было, поиграв в Национальной футбольной лиге, освещать провинциальные спортивные события.

– Это был кошмар.

– Я тогда тебе не помог, ну, когда ты повредил колено.

– Да ты и не мог мне ничем помочь.

– Дело не в этом. – Уоррен снова выпил. – Знаешь, меня это тогда очень напугало. Только что ты был звездой, а потом вот так вдруг сразу всего лишился. Как ты это пережил?

Джек откинулся на спинку стула. Он уже много лет старался не думать о том, как он все потерял. После многочисленных операций он неделями лежал в спальне, в полной темноте, притворяясь, что боль намного сильнее, чем на самом деле, и одну за другой глотал болеутоляющие таблетки.

И вот в один прекрасный день Элизабет вошла к нему и решительно отдернула занавески, впустив в комнату солнечный свет.

– Все, хватит, Джексон Шор. У тебя десять минут на то, чтобы встать и одеться. Не встанешь – я оболью тебя ледяной водой.

И она действительно вылила ему на голову кастрюлю холодной воды.

А несколько часов спустя произнесла это страшное, запретное слово: наркомания.

– Меня тогда спасла Элизабет, – произнес наконец Джек.

– Меня это нисколько не удивляет. Да, с Птичкой тебе повезло. Если бы я женился на такой девушке, как она, а не.