Та подняла на нее расширившееся от изумления глаза:

– О моя...

Но тут к ним подошла Меган и весело спросила:

– А как насчет того, чтобы выпить по «Маргарите»? Уверяю тебя, Анита, после моего коктейля ты снова почувствуешь себя юной девушкой.

Анита рассмеялась, вытирая набежавшие на глаза слезы.

– Боюсь, дорогая, даже после твоей «Маргариты» девушкой я себя не почувствую. Но выпью с удовольствием.

Мардж вынесла на крыльцо магнитофон и поставила заводную, громкую музыку. Они жарили на гриле устриц, а потом в кофейной жестянке приготовили мидий со специями, вином и сливочным маслом. На третье у них был жареный лосось.

Элизабет не могла припомнить, когда ей было так весело.

Джек повернул на Стормуотчлейн.

– Дорога все такая же ужасная, – сказал он и сам почувствовал, как раздраженно прозвучал его голос.

Он очень волновался. Мало того что он вот-вот увидит Птичку, так еще дочери всю дорогу с ним почти не разговаривали.

Они страшно рассердились на него за то, что он их не встретил. Джек прекрасно понимал, что провинился, и поэтому старался придерживаться нейтральных тем.

– Повезло нам, – сказал он. – Погода великолепная.

– Да уж, – согласилась Джеми. – Просто не верится, что нет дождя.

От открывшегося перед ними вида захватывало дух. Все два года, которые Джек прожил в Орегоне, он замечал только дождь и серое небо. А сейчас он будто впервые увидел великолепие океанского побережья, этих острых скал и бесконечного песчаного пляжа. Вода серебром сверкала и переливалась на солнце.

Неудивительно, что Элизабет так здесь нравится. Природа в этих местах первозданная. И как это он раньше не обращал внимания на всю эту красоту?

За последним поворотом Джек сбавил скорость. На подъездной дорожке у дома стояло несколько автомобилей. Выйдя из машины, он услышал музыку – какую-то старую мелодию в стиле диско – кажется, Глория Гейнор.

Сердце забилось у него в груди. Надо было позвонить Птичке, предупредить, что они приедут.

Девочки, не дожидаясь отца, побежали к дому. Во дворе вокруг стола собрались одни женщины. Джек узнал Аниту и Меган. Тут Элизабет обернулась.

Дочери бросились к ней с объятиями.

Джек стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Теперь он понимал, как это бывает, когда муж возвращается с войны домой к любимой женщине.

От одной мысли о проведенной с Салли ночи ему стало физически дурно.

– Пап, ну давай же, иди сюда! – закричала Стефани и помахала ему рукой.

Элизабет оглянулась и увидела его. Джек подошел к ней и неловко обнял.

– С днем рождения, Птичка!

– Здравствуй, Джек.

То, как она это сказала, вдруг больно задело его. Когда Элизабет попыталась высвободиться из его объятий, Джеку не захотелось ее отпускать.

Веселье продолжалось. Когда начало смеркаться, Мардж достала бумажный пакет с фейерверками, и все отправились на пляж их запускать.

Элизабет стояла в сторонке и смотрела на дочерей и своих подруг.

Джек держался в стороне от гостей. Нет, он, конечно, общался с ними, разговаривал, но все-таки соблюдал дистанцию.

– Ну все, представление закончено, – сказала Мардж, когда последние искры упали на песок.

Через несколько минут они уже убрали за собой мусор и пошли к дому.

Мардж сразу же села в машину и уехала. А за ней и Анита с Меган – они решили остановиться на ночь в гостинице Эко-Бич.

Элизабет постояла, глядя им вслед. Наконец она осталась лишь со своей семьей.

– Я просто с ног валюсь от усталости, – сказала Стефани.