– Мне предоставили кабинет на пятом этаже, и, если повезет, обстановку завезут уже сегодня к вечеру. Шесть часов тебя устроит?

– Отлично, – согласился он.

– Ты все еще неравнодушен к сухому «шардонне»? – улыбнулась она.

Против своей воли Сандерс был тронут тем, что она это помнит.

– Да, по‑прежнему, – улыбнулся он в ответ.

– Посмотрю, может, раздобуду бутылочку. И сразу обговорим неотложные вопросы – например, насчет этого скоростного дисковода.

– Отлично. А насчет дисковода…

– Я все знаю, – перебила она, понизив голос. – Управимся и с этим.

За ее спиной чиновники из «Конли‑Уайт» начали вставать.

– Вечером поговорим.

– Хорошо.

– Ну, пока, Том.

– Пока.

* * *

На выходе Сандерса перехватил Марк Ливайн.

– Ну‑ка, говори, о чем вы беседовали?

– С Мередит?

– Нет, с Бомбардировщиком! Каплан дышала тебе в ухо весь ленч. Чего ради?

– Да знаешь, – пожал плечами Сандерс, – просто болтали.

– Брось. Стефани просто так болтать не станет. Она даже не знает, как это делается. И она наговорила тебе больше, чем кому бы то ни было за несколько лет.

Сандерс был удивлен волнением Ливайна.

– В основном, – сказал он, – мы говорили о ее сыне. Он поступил в университет.

Но Ливайн на это не купился. Нахмурившись, он сказал:

– Она что‑то нащупала. Без причины она никогда не разговаривает. Это из‑за меня? Я знаю, она критиковала разработчиков. Она считает, что мы расточительны. Я ей сто раз пытался доказать, что это не так…

– Марк, – перебил Сандерс, – честное слово, твоего имени даже не упоминали. – И чтобы сменить тему разговора, Сандерс поинтересовался: – А что ты думаешь о Джонсон? По‑моему, сильное было выступление.

– Да, впечатляюще. Меня только одна вещь беспокоит, – сказал Ливайн, по‑прежнему хмурый и расстроенный, – не является ли ее назначение маневром, навязанным нашему руководству компанией «Конли»?

– Я тоже об этом слышал. А почему ты так считаешь?

– Из‑за этой презентации. Чтобы подготовить такой материал, нужно никак не меньше двух недель, – объяснил Ливайн. – У себя в отделе я предупредил бы ребят за месяц – на подготовку уйдет две недели, затем неделя на проверку и переделки и еще неделя, пока все переведут на носители. И это, обрати внимание, в моей собственной группе. А работая на другого заказчика, ребята потратили бы еще больше времени. Как‑то раз такую работу взвалили на одного ассистента – и потом пришлось переделывать ее заново. Так что, если это была презентация Джонсон, то она знала о ней давно. По крайней мере, за несколько месяцев.

Сандерс нахмурился.

– Как всегда, – вздохнул Ливайн, – до бедолаг в окопах все доходит в последнюю очередь. Интересно, что еще нам предстоит узнать.

* * *

Сандерс вернулся к себе в кабинет в пятнадцать минут третьего и сразу позвонил жене предупредить, что в шесть у него деловая встреча и дома он будет поздно.

– Что там у вас происходит? – спросила Сюзен. – Мне звонила Адель Ливайн. Сказала, что Гарвин всех вздрючил и всю контору полностью реорганизует.

– Точно еще не знаю, – осторожно ответил Сандерс. В кабинет неожиданно вошла Синди.

– Тебе все еще обещают повышение?

– В основном, – ответил он, – нет.