Лев пытается вычислить, где в зоне военных действий может быть Коннор, и вдруг ему приходит в голову, что этого  Коннора он даже не знает. Прежний Коннор в первую голову думал о собственном спасении, и у него это отлично получалось. Но сейчас, когда он несёт ответственность за всех этих детей, — каков он сейчас? Когда-то Коннор спас младенца. Он спас и самого Лева! Нет, Беглец из Акрона не станет убегать и прятаться. Он будет здесь, пока последний расплёт не поляжет, и этим последним вполне может оказаться сам Коннор.

Нельсон об этом не знает. Для него Коннор всего лишь подлый беглый расплёт и ничего больше. Ему и в голову не придёт искать Коннора на передней линии, он станет обшаривать закоулки. Так оно и есть: Лев видит Нельсона за пределами поля боя, там, где ребята уже лежат, погружённые в глубокий искусственный сон. Словно стервятник на охоте за мертвечиной, Нельсон задирает спящим головы, заглядывает в лица и, неудовлетворённый, переходит к следующему.

Лев крадётся за фальшивым юнокопом на солидном расстоянии, прячась в темноте. Постепенно он приближается к опасной зоне, где спецназ схватился с вооружёнными расплётами. Коннор, безусловно, там. Вот только... будет ли Лев в силах спасти его и от Нельсона, и от юнокопов?

И тут на мальчика нисходит озарение. Он улыбается, несмотря на творящийся вокруг кошмар. Ответ на заданный выше вопрос прост. Это ужасно. Это невозможно. Это может сработать!

• • •

Лев добирается до главной аллеи как раз в тот момент, когда Дримлайнер трогается с места и спецназ вкупе с юнокопами набрасываются на оставшихся на земле детей.

В ста ярдах от самолёта-спасателя, на том месте, где ещё совсем недавно проходила линия фронта, Лев видит парня в камуфляжной форме необычного цвета: тот бесстрашно кидается на только что выстрелившего в него юнокопа и сбивает с ног, врезав тому по голове прикладом своей винтовки. Фигура и движения этого парня кажутся Леву очень знакомыми...

Лев прорывается сквозь встречный поток детей, пытающихся спастись бегством. Он упрямо пробирается вперёд, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на рёв реактивных двигателей и скрежет рвущегося металла в момент, когда взлетающий Дримлайнер сталкивается с броневиком.

Самолёт взмывает в небо, броневик, покувыркавшись, занимается пламенем и взрывается; во вспышке света Леву удаётся рассмотреть лицо парня в необычном камуфляже. Да, он нашёл, кого искал.

— Коннор!

Но Коннор не отрывает глаз от тающего в небе самолёта.

— Да не стой ты там! — кричит он Леву. — Беги! Вы все должны были бежать!

— Коннор, это я! Это Лев!

Коннор смотрит на него в упор, но, похоже, узнаёт не сразу. И дело тут не только в отросших волосах Лева. Они оба уже совсем не те, какими были в прошлом году. Больше не дети.

— Лев?! Ты как здесь оказался? Да что это — весь мир съехал с катушек или только я один?

— Скорее всего, и то, и другое, но я и правда здесь. — Лев наклоняется и подбирает с земли транк-пистолет юнокопа, которого Коннор только что приголубил прикладом. — Я пришёл спасти тебя.

— Это самая большая глупость, какую я только слыхал в своей жизни!

— Это, наверно, тоже правда, но я должен тебя предупредить: за тобой охотится орган-пират.

— У меня сейчас проблемы посложнее, чем какой-то дурацкий орган-пират!

К Коннору подбегает парнишка с автоматической винтовкой.

— У нас кончились боеприпасы! Что делать?

— Хватайте камни, палки, обломки самолётов, да всё, что под руку попадётся! — кричит ему Коннор. — А ещё лучше бросайте всё и бегите! Спасибо нашему дорогому Старки — он забрал у нас единственный шанс на спасение!

— Чёртов Старки! — Парнишка бросает свою бесполезную винтовку. — Удачи, Коннор! — говорит он и даёт дёру, стараясь раствориться в темноте.