— Как же ему удалось привести Кейт на лодку, если она больше не интересовалась им? — спросил Карпентер. — Вы говорили, больше никто не видел ее с ним после того, как они разговаривали возле магазина «Теско».

— Она улыбнулась мне, словно ничего не происходило, — заявил им Хардинг, — спросила, как я поживаю, как дела на сцене. Я сказал, что у нее чертовски крепкие нервы, если осмеливается разговаривать со мной после того, что вытворила. Она просто рассмеялась в ответ и велела мне подрасти. «Ты сделал мне одолжение, — сказала Кейт. — Научил меня ценить Уильяма. И если у меня нет недоброжелательности, то почему у тебя-то она должна быть?» Я ответил, что она-то должна точно знать, почему я недоброжелателен, а она сразу разозлилась.

«Это своего рода расплата, — пробормотала она. — Ты всегда был дерьмом». Потом она ушла. Думаю, это разозлило меня. Ненавижу, когда люди уходят от меня. Но я знал, что женщина из магазина «Теско» наблюдает за нами, поэтому я перешел Хай-стрит и пошел дальше за рыночные ларьки с другой стороны дороги, наблюдая за Кейт. Я хотел порвать с ней, сказать, мол, ей повезло, что я не обратился в полицию. Вот все, что я планировал сделать…

— Субботний рыночный день на Хай-стрит в Лимингтоне, — произнес Гелбрайт, — должно быть, полно народа. В толпе никто ничего не замечает. Он шел за ней на расстоянии, поджидая, когда она снова повернет к дому.

«…У Кейт был довольно сердитый вид, поэтому я подумал, что расстроил ее. Она повернула на Кептинз-роу, и я подумал, что, возможно, она идет домой. Я дал ей шанс, будет вам известно. Подумал, если она пойдет по верхней дороге, я позволю ей уйти. Но если она пойдет за яхт-клубом и гаражом Тони по нижней дороге, я проучу ее…»

— Он пользовался гаражом, находившимся приблизительно в двухстах ярдах от вашего дома, — продолжал Гелбрайт. — Он догнал ее, когда Кейт проходила мимо гаража, убедил войти внутрь с Ханной. Она бывала там несколько раз и раньше с другом Хардинга, Тони Бриджесом, поэтому ей, очевидно, и в голову не пришло, что стоит опасаться чего-то.

«…Женщины такие глупые суки! Они идут на все до тех пор, пока парень им кажется искренним. Все, что мне нужно было сделать, просто сказать, что я сожалею, и уронить пару слез. Я же артист, и у меня хорошо это получается. Она снова заулыбалась и сказала, мол, тоже сожалеет, не хотела быть грубой, пусть прошлое останется в прошлом и нельзя ли нам остаться друзьями. Я согласился, предложил угостить ее шампанским из гаража Тони, просто чтобы показать, что между нами не осталось ничего неприятного. „Можешь выпить его с Уильямом, — сказал я, — если не скажешь, что я дал тебе его“. Если бы кто-нибудь оказался на улице или старик Бриджес смотрел из-за занавесок, я бы ничего не сделал. Но все оказалось чертовски легко. После того как я закрыл двери гаража, я знал, что могу делать все, что пожелаю…»

— Тебе необходимо помнить, насколько мало она знала о нем, Уильям. По словам Хардинга, представление Кейт о нем сложилось в результате двухмесячного обольщения и внимания к ней, пока он хотел завладеть ею в постели. Затем краткий период занятий любовью, который не принес удовлетворения обоим и закончился тем, что он недружественно проявил себя по отношению к ней, а она лихо отомстила, вымазав простыни в каюте подгузником Ханны. За этим последовали еще четыре месяца, когда они взаимно избегали встреч друг с другом. Кейт считала это старой историей. Она не знала, что машину Стивена измазали фекалиями, не знала, что он приходил к тебе и говорил, чтобы ты предупредил ее, поэтому, принимая бокал шампанского в гараже из рук Хардинга, она искренне считала это предложением мира, как он сказал.