— Значит возвращаемся ко мне, — заключил я и сделал глоток воды.

— Здесь все просто, Тигр. Мы танцем.

Я задумчиво кивнул, опуская чашку.

— Сабра упоминала некоторые предосторожности.

Что-то дернулось под одним его карим глазом.

— Она обещала мне танец. Я не просил никаких предосторожностей, мне нужен был шанс покончить с этим согласно кодексу. Ничего больше.

Я хмыкнул.

— У Сабры может быть другое мнение на этот счет.

— Сабра безжалостна, — согласился он. — Она гораздо страшнее Умира, но…

— Но ты доверяешь ей.

Его губы сжались. Он оторвался от стены и обошел меня, по пути бросив короткий взгляд в дырку, которая служила окном. Я слышал его шаги за спиной; хрип ломаного голоса, в котором каждый звук был четким и одновременно необычно напряженным.

— А теперь слушай меня, — приказал он.

Я молчал.

Несколько секунд стояла тишина, потом он заговорил очень тихо, но ясно.

— Сабре нужно показать свою силу всем мужчинам-танзирам и просто всем мужчинам своего домейна. Чтобы они зауважали ее. Ей нужно заставить их подчиниться любыми средствами, потому что она женщина. Она сделает все, что для этого потребуется. Если бы я не вмешался, она могла бы приказать содрать с тебя живьем кожу — ты когда-нибудь видел такое зрелище? — он не ждал от меня ответа. — Человек, тренированный нашим шодо, танцор меча седьмого ранга, заслуживает смерти в круге.

— Не делай мне одолжений, — я поставил чашку. — Когда-то мы могли бы разрешить наш спор в круге и без смертельного исхода.

— Когда-то, — согласился Аббу, — в Искандаре… но вмешалась лошадь. И в Пендже, но тогда вмешался Чоса Деи. А теперь слишком поздно, — я снова услышал его шаги, когда он обошел меня, чтобы посмотреть мне в лицо. В его глазах уже не было веселья, в голосе — насмешки. Он был предельно серьезен. — Я обещаю, смерть будет быстрая, чистая и безболезненная. Ты умрешь достойно.

— ТЫ уверен в себе, — бросил я не задумываясь.

У краев глаз собрались морщинки. Он старался сдержать улыбку.

— Мне нравится твоя бравада, но будь разумен, Песчаный Тигр… Я — Аббу Бенсир.

Я очень тихо объяснил Аббу куда ему надо идти. А потом добавил когда, как быстро и в каком состоянии.

Сначала он сдерживался, а потом улыбнулся.

— На этот раз сталь. Хватит с нас деревянных клинков.

Я посмотрел на шрам на его горле.

— Я чуть не убил тебя тогда. Мне было семнадцать, у меня почти не было опыта… С тех пор прошло двадцать лет. И на столько же лет ты постарел. Ты стал медлительнее. Скованнее. Старше.

— Мудрее, — мягко поправил Аббу. — И Песчаный Тигр уже не такой молодой, каким был когда-то.

Это точно. И он провел ночь, мучаясь от головной боли после отравы в акиви, прикованный к доске с занозами, думая о Делиле.

Я снова посмотрел на его горло.

— А знаешь, Аббу, вот что весело — сколько тебя знаю, мне ни разу в голову не пришло, что ты человек мстительный.

— Не путай меня с Саброй, — раздраженно рявкнул он.

Я посмотрел на него внимательнее.

— Я не собираюсь мстить тебе, — настаивал он. — Что было, то было. Мне до твоих неприятностей дела нет. И до тебя мне дела нет. Я хочу только танцевать.

— Она так хороша в постели? — удивился я.

Аббу расхохотался.

— Старая шутка, Песчаный Тигр.