– Я тоже, – Миша принялся за вторую самокрутку.

Крепкий у него табачок, я от такого давно отвык. Он и сам крепок, раз столько лет продолжает делать то, что считает нужным. Вопреки властям и законам.

Возникла пауза, за время которой хозяин выжидательно поглядывал на меня. Я один, или имеется хоть какая-то организация? Увы!..

– Что интересно: режим не устраивает многих, но все молчат. Надеюсь, хоть теперь найдутся люди дела. – Я не таил своих надежд. – Вряд ли в Москве, она уже давно не русский город, но пусть периферия, важно же просто начать. Или пусть режим подстраивается под изменившиеся обстоятельства, из антинародного становится патриотическим, отвечающим чаяниям масс.

Собеседник вздохнул. Понял – за мной никого нет.

– Ты это… Осторожнее будь. Наверняка вокруг столицы посты, милиция, прочие эмвэдэшники… Поймают с оружием – еще зачислят в бандиты.

– Я припрячу. – Сам уже думал об этом. Настоящие преступники могут творить любой беспредел, но обычным гражданам отвечать на него не дозволено. Очевидно, за беспредельщиками маячит все та же власть. Вот и побаиваются – вслед за откровенными преступниками придет черед скрытых. Не зря армия фактически ликвидирована, переведена на бригадную основу, этакие полки-переростки, а внутренние войска по-прежнему сведены в дивизии. Хотя как раз в реальной войне с внешним врагом бригады элементарно слабы и не могут выполнять весьма многих задач. Новая форма разоружения под предлогом реформ.

Радио доносило порою призывы к спокойствию, к единению… Вокруг кого? Олигархов? Как и об усилении контроля за въездом в столицу, хотя, насколько понимаю, многие, напротив, стремились покинуть ее. Впервые от становления Советской власти.

В многомиллионном городе при нынешней безработице, да с перебоями коммунальных служб, с нарушенным снабжением – лучше податься в деревни или на дачи. Или на баррикады.

Иногда проскакивали краткие известия о стихийных бунтах, погромах магазинов – пока еще эпизодических, этаких первых звоночках о необходимости многое менять в государстве российском. Пока оно не поменялось само – в принудительном порядке.

– Там же не дураки. Наверняка обыскивают со всем тщанием.

Я все понимал, но дальше может быть хуже. Потому и ответ состоял из двух слов:

– Придется рискнуть…

Бензин у меня был. Еще – в багажнике в канистрах. С расчетом не просто съездить, а вернуться, плюс – некоторый запас на всякий случай. Опасности пока если и наблюдались, то несерьезные. Пару раз меня пытались тормознуть непонятные личности, но я не снижая скорости проскакивал мимо. Попыток преследования не было. Огня на поражение тоже никто не открывал. Так что было неясным – бандиты ли, просто люди, у которых возникли проблемы с транспортом. Не мое дело выяснять, порядок наводить. Милиция имеется. Вместе с войсками МВД. Остановишься – можно так вляпаться, и автомат не поможет.

Милиция тоже попадалась. Усиленные блокпосты, где наряду с ментовскими легковушками, как правило, стоял бэтээр. Останавливали, но одинокий странник на старенькой грязной «Ниве» подозрения не вызывал. Проверяли документы, заглядывали для проформы в багажник и пропускали.

– В Москву? – задал вопрос очередной старлей, просматривая доверенность и паспорт.

Неприязненно как-то. Впрочем, вид у стража был порядком усталый. За его спиной застыли двое солдат с автоматами на ремне.