– Если мы станем уродами из кунсткамеры...

– Не уродами! – резко перебил Тау. – Это – нет. Ты назвал бы уродами друзей Туи по клану? Закатан?

– Людьми‑уродцами ‑'– а мы вообще люди? – горько спросил Али.

– Человечество – это открытое множество, ты этого до сих пор не понял? – ответил вопросом медик. – Ты растешь и меняешься, или каменеешь и умираешь. Татхи, берране, Сиер, Туи – это все млекопитающие, и их вполне можно назвать людьми. Величайшее достоинство нашего вида – его бесконечная приспособляемость. Вы – индивиды, но вы не одиноки – если сами не захотите быть одинокими.

– Одинокими. Я бы не возражал, если бы мои сны оставались у меня в голове.

– Над этим мы поработаем. Есть способы – я про них прочитал. Но тебе придется с этим работать.

Вдруг напряжение оставило Али. Он поднял голову, сразу став серьезным.

– Ладно. Скажи им, что считаешь нужным. И я сделаю, что ты считаешь нужным – спущу лекарства в утилизатор. Но обещай мне, что я смогу сохранить свои ментальные границы – как‑нибудь, когда‑нибудь, потому что иначе я с этим жить не смогу.

– Обещаю, – твердо ответил Тау. Али развернулся и вышел. Джаспер вежливо кивнул остальным и выскользнул вслед за Камилом. Рип замешкался:

– Я обещал сообщить Лоссину.

– Я свяжусь с Сиером, – пообещал Тау. – Расскажу ему то, что рассказал другим. Теперь иди спать. Тебе еще многое предстоит. Я бы предпочел, чтобы ты был в сознании, когда этим займешься.

Рип кивнул и вышел, направляясь в свою каюту. Мысли его перешли от Дэйна к другому предмету – добыче руды. Вопреки всем планам и героическим усилиям, обе команды Торговцев выбрали только семьдесят пять процентов того, что надеялись получить. И было ясно, что скорого выхода у них не будет.

Вытягиваясь на койке, Рип подумал, что там с “Северной звездой”. Радиомолчание – в опасности?

Али хотел быть один. Рип мог бы ему сказать, что с удовольствием бы с ним поменялся.

Он закрыл глаза и нырнул в неспокойные сны.

***

– Хорошо, попробуем еще раз, – сказал Рип, пытаясь справиться с собственным нетерпением.

Это было через три дня – три беспокойных дня, наполненных мелочами, вопросами, тремя срочными вылетами на помощь Торговцам для помощи в ремонте оборудования, потрепанного жестокими штормами.

Али сделал нетерпеливый жест:

– Это было...

– Мы слышали, – коротко перебил Дэйн. Никто не улыбнулся. Все слишком устали. Но связь работала – или могла работать, если сосредоточатся все. Если отсекут остальные мысли. Если напрягутся. Если у них будут силы. Они работали над этим все эти три дня при каждом удобном случае, и Рип знал, что еще и близко к цели не подошли.

– Еще раз, – сказал Рип. – Нам нужно иметь какой‑то контроль, если мы хотим еще раз попытаться с этими странниками.

– Это если они не решат спалить нас на месте, – буркнул Али.

– То, что я чувствовал, было вопросом, – терпеливо произнес Дэйн. – Не злобность, не гнев, не раздражение и не какие‑либо другие человеческие эмоции. – Он остановился и добавил медленнее:

– И еще, по‑моему, срочность.

– Эти тонкие намеки можешь слить за борт, – улыбнулся Али кривой улыбкой. – Признай: это вроде как пытаться скользить на коньках по маслу с завязанными глазами.