Ее мгновенное послушание взволновало его и заставило подумать, что месть будет сладка. Он с удовольствием сделает жену своей сексуальной рабыней. Да, знание действительно великая сила. Ему бы и в голову не пришло потребовать от нее некоторых вещей, если бы он не знал о ее истинной сущности.

И тут он вспомнил предупреждение Вудроу о том, что месть — эмоция разрушительная. Неужели я, Реймонд Кармайкл, действительно намерен сделать то, что задумал? — спросил он себя в последний раз. Использовать ее прекрасное тело для удовлетворения любого своего самого темного и грешного желания, которое только удастся придумать в стремлении к отмщению?

Реймонд посмотрел в темные глаза Жаклин, в которых отражалась якобы страстная любовь, и без колебаний ответил: да!

До сих пор он, как последний олух, думал лишь о том, чтобы доставить ей наслаждение, занимался любовью так нежно, так ласково! И считал себя исключительным сексуальным партнером все эти дни и ночи. Ну не дурак ли? Все, абсолютно все в ней было фальшью. Она играла с ним в злую, коварную, предательскую игру.

Ладно, теперь игра продолжится, но отныне хищником будет он. И она — его жертвой!

Нет, Вудроу, ты не прав, мысленно возразил он кузену. Месть не разрушительна, она сладостна, упоительна и в высшей степени возбуждающа.

— Сними пеньюар, — приказал Реймонд. — Просто сбрось на пол!

Она подчинилась беспрекословно. Великий Боже! Неудивительно, что он попался в ловушку. Какое великолепное тело!

— А теперь подними рубашку, — холодно приказал он, хотя внутри него все горело. — Выше. Я хочу тебя видеть всю!

Жаклин снова подчинилась, но после короткого колебания, и пальцы ее слегка подрагивали. Реймонд заметил это и восхитился изумительной игрой. Хитрая колдунья! Она уже использовала этот трюк в первую ночь.

— Подойди сюда, — довольно грубо приказал он. — Встань на колени у меня между ног!

Она широко раскрыла глаза, пораженная требованием, но снова подчинилась. Даже задышала часто и прерывисто. Хорошо продуманная деталь. О, какая прекрасная актерская игра, только немного утомительная, решил Реймонд.

Он медленно, старательно поставил на столик пустой бокал, потом наклонился вперед и сжал пальцами ее соски.

Жаклин задохнулась и слегка застонала.

— Тебе нравится? — О, как холодно прозвучали его слова! Я будто наблюдаю со стороны за хорошей пьесой, восхитился собой Реймонд.

— Да, — хрипловато прошептала она.

Лгунья!

Он сжал пальцы еще раз, и еще, и еще…

Жаклин задохнулась от боли. Тогда Реймонд одним движением сдернул с нее прозрачную рубашку. И она оказалась перед ним коленопреклоненной и полностью обнаженной.

Соски ее были теперь столь же красными, как и губы. Реймонд вспомнил, что, когда Жаклин спала, рот ее показался ему много бледнее.

Да, но тогда она была совершенно естественной, без всякого макияжа. Однако, проснувшись, сразу вспомнила обо всех своих ухищрениях.

О, можно было только восхищаться ее продуманной до мелочей тактикой! Любой, незнакомый с печальной правдой, подумал бы сейчас, что она по-настоящему взволнована, до крайности возбуждена. Глаза затуманены, красные губы приоткрыты, дыхание учащено — все свидетельствует о неуемном сексуальном желании.

Реймонд коснулся рукой ее бедра, с силой провел по бархатистой коже. Потом посмотрел ей в глаза и вложил в рот указательный палец. Потом средний.

— Соси, — прохрипел он и начал двигать ими взад и вперед.

Жаклин растерянно моргнула, чуть покачнулась, но потом закрыла глаза и сделала именно то, что он требовал.

Внутри у Реймонда все перевернулось от необыкновенного ощущения. Оно мгновенно завело его, а это было последнее, в чем он сейчас нуждался.