— О Господи, Рей, да… о да… — шептала она, пока его пальцы разыскивали ту самую чувствительную точку, прикосновение к которой всегда сводило ее с ума.

Он и сам опасно близко подошел к грани, за которой мог окончательно потерять контроль над собой. Стоит только шевельнуть бедрами — и все будет кончено. Реймонд стоял неподвижно, только его пальцы танцевали во влажной, горячей плоти.

Жаклин замерла, отдавшись сумасшедшей, умопомрачительной ласке, запрокинула голову и, открыв рот, возбужденно и часто дышала. Потом она содрогнулась и закричала в отчаянной муке невыносимого наслаждения, Реймонд едва не потерял рассудок. Он слышал ее хриплые, страстные стоны и чувствовал, как она извивается под его пальцами, но смотреть на это в зеркале оказалось выше его сил. Его освобождение было непроизвольным и быстрым. На несколько мгновений он перестал думать, видеть, слышать…

Но вот способность мыслить здраво вернулась к нему, и Реймонда начали терзать мучительные сомнения. Что он собирается делать с этой женщиной, которую до сих пор так отчаянно желает? Нет никакого смысла обманывать себя. Надо взглянуть правде в глаза. Его любовь к Жаклин не обратилась в ненависть, а его страсть — в холодный, полный отвращения к ней акт мести. Стремление заставить ее заплатить было просто первой, мгновенной реакцией на причиняющее безумную боль открытие, что его обожаемая жена — самая обычная алчная обольстительница. Ему, как и любому другому мужчине, захотелось причинить ей ответную боль.

Но теперь все изменилось, понял Реймонд, подхватив на руки ее мгновенно ослабевшее тело. Жаклин испытывает к нему искренние чувства. Может, они в основе своей сексуальной природы, но что с того? Бывает, мужчина ищет всю свою жизнь женщину, которая отвечает его сексуальным стремлениям и вкусам, но так и не находит. Пусть Жаклин жаждет не только его тела, но и денег. Он сможет научиться жить с этой мыслью. По крайней мере, она хочет дать жизнь его ребенку…

Вудроу, естественно, скажет, что он сумасшедший, раз не желает разводиться с ней. Назовет одержимым Жаклин безрассудным идиотом. И скорее всего будет прав. Но надо помнить о том, что сам Вудроу проходит стадию излишнего цинизма в отношении всех женщин. Возможно, Жаклин и не намеревается требовать развода после того, как родит ребенка. Возможно, она удовольствуется тем, что имеет все блага жизни, которые можно купить за деньги. Тогда почему он должен с ней разводиться? Он, черт побери, любит ее!

Да, но Жаклин-то не любит меня, пришла ему в голову горькая мысль. А то, что она проявила столько ответной страсти, так это просто неожиданный поворот событий как для меня, так и для нее. Все равно она обманывала меня, лгала, сделала из меня дурака. Неужели я смогу прожить с ней всю жизнь, не сказав ни слова, даже не намекнув, что знаю истинную ее натуру, знаю всю правду о нашем браке?

В этом Реймонд совершенно не был уверен. Чрезмерная гордость всю жизнь была его достоинством, но одновременно и проклятием. Ему просто ненавистна была мысль о том, что Жаклин будет полагать, что ей удалось провести его как мальчишку.

Ладно, решил он, нечего сейчас заниматься пустыми размышлениями. Надо сначала прочитать отчет, изучить все свидетельства против нее и только тогда принимать решение. Взвешенное, максимально продуманное решение. И он понес Жаклин по коридору в их спальню.

— Мне надо принять душ и переодеться, — сказал он, опуская ее на кровать. — А вы, миссис Кармайкл, извольте что-нибудь надеть на себя.

— Зачем? — спросила Жаклин с томной мечтательностью.