Вариила, однако, это не впечатлило и не позабавило.

— Напряги те шестеренки, что вращаются в твоей черепной коробке, — сказал он. — Если эльдары так боятся исполнения пророчества, значит существует шанс, что Талос переживет наземное сражение. И этот шанс — мы. Судьба моего брата куда выше, чем жалкая смерть в пыли этого никчемного мирка, и я собираюсь дать ему шанс исполнить свое предназначение.

Бесстрастная маска Делтриана не изменила выражения.

— Имеют значение только последние приказы Талоса, — объявил он. — Мое судно сейчас представляет собой хранилище геносемени сотни с лишним павших легионеров Восьмого. Этот генетический материал обязан достичь Великого Ока. Я дал клятву Талосу. Я ему обещал.

Последние слова причинили ему видимое неудобство.

— Тогда беги. А я остаюсь. — Вариил снова обернулся в Септимусу. — Ты. Седьмой.

— Господин?

— Подготовь свой катер. Ты доставишь меня на Тсагуальсу.

XXIV

КАТАКОМБЫ

Десять тысячелетий назад крепость дерзко вздымала к небу высокие шпили. Она была одним из последних оплотов в материальной вселенной, несущих миру весть о непобедимости Легионес Астартес. Приход Прародителей превратил это утверждение в ложь. Прошедшие с тех пор века были не добрее. Неровные, выщербленные остатки стен вздымались из безжизненной земли, перемолотые давними взрывами и зубами миллионов песчаных бурь.

От горделивых стен крепости осталось немногое, кроме холмов щебенки, наполовину похороненных в серой пыли. Там, где стены устояли, они лишились зубцов и обветшали. В них не сохранилось ни капли величия, и прошедшие века почти сровняли их с землей.

Талос стоял среди хмурых развалин, наблюдая за гибелью «Эха проклятия». Ветер стегал его доспех каменным крошевом — воин находился на открытом месте, окруженный беззубыми, обвалившимися стенами. Крейсер-мучитель медленно рушился к горизонту, рассыпая по пути горящие обломки и волоча за собой густой дымный султан.

— Сколько человек оставалось на корабле? — спросил женский голос рядом с ним.

Талос и не взглянул вниз — он успел забыть, что Марлона все еще была здесь. Тот факт, что она вообще задавалась этим вопросом, нагляднее всего показывал огромную пропасть между ними.

— Не знаю, — ответил он.

Истина состояла в том, что ему было безразлично. Его создатели превратили его в оружие. Он не чувствовал вины за утраченную человечность, даже когда его заставали врасплох, как сейчас.

«Эхо проклятия» скрылся за горной цепью на юге. Талос увидел вспышку взорвавшегося реактора, осветившую небо на миг болезненно ярко, словно второй закат.

— Раз, — начал отсчитывать он. — Два. Три. Четыре. Пять.

Над ними прокатился громовой раскат. Он был слабее, чем рев настоящей бури, но оттого прозвучал еще более скорбно.

— Последний крик «Эха», — сказал за спиной Кирион.

Талос кивнул.

— Пошли. Эльдары скоро будут здесь.

Двое воинов обогнули спасательную капсулу и углубились в неровные, изъеденные эрозией развалины. Марлона изо всех сил старалась не отставать и не потерять из виду двух легионеров. Те крались по обрушившимся зданиям и остаткам стен, выискивая уцелевший туннель, который вывел бы их к катакомбам.

Спустя несколько минут они наткнулись на пустую десантную капсулу легиона. Вся краска на обшивке сгорела во время падения, а люк был распахнут настежь. Капсула пробила ветхую крышу некогда величественного зала с куполообразным потолком. Теперь здесь стояли лишь две стены, поддерживающие часть свода и похожие на нечистые руины, откопанные ксеноархеологами на давно погибших мирах.