— Там… — выдохнул Ксарл, глядя прямо вперед.

И он был там. Огромный корабль горел, окруженный кольцом меньших крейсеров. Те стегали его беззащитный корпус огненными плетьми. Бастионы гребня и бортовые батареи изрыгали ответный огонь, вынуждая нападающих отступить и перегруппироваться для новой атаки. Вдоль его темно-синего корпуса тянулась надпись — гигантские ностраманские руны из потускневшей бронзы складывались в слова «Завет крови».

— «Завет», говорит Талос.

— Ты все еще жив, — протянул Вознесенный. — Сколько сюрпризов за один день.

— Мы на «Громовом ястребе» Тринадцатого легиона, приближаемся к вам со стороны носа. Не стреляйте по нам.

Воин на том конце канала связи выдавил что-то, отдаленно напоминавшее смех.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Вандреду все хуже, — мертвым голосом произнес Узас, как будто размышляя вслух. — Он уже не мигает. Я это заметил.

И затем ни с того ни с сего и тем же безжизненным тоном добавил:

— Талос. Когда ты прыгнул, чтобы спасти Кириона, Рувен сказал нам не возвращаться за вами.

— Не сомневаюсь, что так он и сделал.

Пророк почти улыбался.

Талос открыл глаза. В них ударил свет ламп апотекариона, вынуждая воина отвернуться и прикрыть лицо.

— Так что, я умру? — спросил он.

Вандред покачал головой.

— Не сегодня.

— Сколько времени я проспал?

— Ровно два часа и девять минут. Совсем недолго.

Пророк приподнялся, вздрогнув от боли в суставах.

— Тогда у меня есть мир, который станет наглядным примером. Мы тут закончили?

— Пока да, брат.

— Идем. Мы возвращаемся на Тсагуальсу, ты и я. Я хочу кое-что тебе показать.

Часть третья

ПЕСНЬ ВО ТЬМЕ

XV

МАЯК В НОЧИ

Люди все еще сидели в подземных штормовых убежищах. Те немногие, что остались на поверхности, спрятались или соорудили баррикады на перекрестках. Они готовы были защищать свою территорию, вооружившись железными прутьями, рабочими инструментами, самодельными копьями и небольшим количеством огнестрельного оружия. Когда Повелители Ночи вернулись, они погибли первыми. Их тела первыми сбросили в ямы для освежеванных трупов.

Бригады сервиторов-землекопов выворачивали целые участки улиц, выкапывая все расширяющуюся сеть траншей, куда сваливали ободранных мертвецов. Летающие сервочерепа и камеры на шлемах Повелителей Ночи записывали картины бойни и помещали в архив для дальнейшего использования.

Архрегент все это время сидел за своим столом. До тусклого рассвета Тсагуальсы оставалось около часа. Теперь, когда захватчики вернулись, старик желал любым способом получить хоть какие-то ответы. Если ему сегодня суждено было умереть, он не собирался умирать в неведении.

Абеттор Муво торопливо вошел в комнату. В трясущихся руках он сжимал распечатки отчетов, мантия подметала усыпанный сажей пол. На поверхности не осталось слуг, чтобы вымести мусор.

— Ополчение практически истребили, — сообщил абеттор. — Что касается вокса… Больше нет смысла его слушать. Там только крики, сэр.

Архрегент кивнул:

— Останься со мной, Муво. Все будет хорошо.

— Как вы можете говорить такое?

— Старая привычка, — признался пожилой человек. — Ничего хорошего не будет, но тем не менее мы можем встретить неизбежное с честью. Мне кажется, я слышу выстрелы на нижних палубах.