– О чем вы собираетесь мне нажаловаться? – раздался голос Джулиана.

Он, в компании Делайлы и Моргана, подошел к дракону, увидел наши лица, нахмурился, а потом заметил у меня в руках газету.

– Ну-ка, дай, что там опять за сенсация.

Джулиан быстро пробежал глазами статью и нарочито трагически вздохнул.

– Надо же, мне даже себя стало жалко. Будете скидываться на гуманитарную помощь – я люблю полусухое. Так, господа, крысятничать будете позже. Рейс непростой, кто накосячит – того отдам кочевникам. Будете пасти козлов и опылять пшеницу. Ну а чтобы я не казался вам тираном, вот вам по конфетке. Бабуле.

Он выдал Делайле конфету в веселенькой обертке.

– Дрыщу.

Морган, пожав плечами, тут же зашуршал угощением.

– И последнюю…

Джулиан осекся, посмотрев на наши с Дарой лица, и немного нервно дернул глазом.

– Сам сожру. Всё, по местам. Рыжая, если занудное семейство тебя достанет, поднимайся ко мне с касалеточкой.

Я вспомнила тот единственный раз, когда мне пришлось подниматься из пассажирской кабины к Погонщику, и подумала, что даже если Дара вцепится мне в волосы, я ни за что не полезу наверх.

С грузом мне тоже понравилось летать больше, чем с пассажирами. В кабину загрузили несколько десятков ящиков, мешков и свертков, а нам выдали сопроводительные документы, и на этом вся подготовка к полету закончилась. Груз не требовал налить вина, принести пакетик, чтобы потошниться, не ревел, не пинал кресло соседа спереди и вообще вел себя как приличный пассажир. Я читала методички для полета в Океаниум, Делайла дремала, а Дара, хоть и кидала на меня холодные взгляды, предпочитала молчать.

Всю дорогу до границы я думала над тем, что связывало Дару и Джулиана. Очевидно, нечто большее, чем мимолетный роман, раз Джулиан намекнул, что знал Делайлу и раньше. И у Дары, очевидно, остались к Златокрылому чувства. Ну и заодно возникли ко мне.

Хотелось бы ее обрадовать или разочаровать, но мне бы и самой не помешала чья-нибудь помощь. Жить в доме Джулиана сложно и неправильно, а уехать от него – значит разбить себе сердце еще раз. И второй раз собрать его не получится.

Но уехать надо.

Если бы Джулиан хотел что-то изменить, он не относился бы ко мне как к бестолковой младшей сестренке. Тот Джулиан, которого я знала, воспользовался бы даже малейшей возможностью затащить меня в постель. А раз до сих пор этого не сделал, я интересовала его исключительно как веселая зверушка и неразумная бывшая жена, которая нуждается в постоянной опеке.

Наконец мы приземлились на границе с Лесным, где нас уже ждала Берр. И вот уж кого я была рада видеть!

– Квин! – рассмеялась драконица, когда я повисла у нее на шее.

У драконов специфический смех, и на нас обернулись все присутствующие, включая Дару. Угораздило же Берр именно в этот момент поинтересоваться:

– Слышала, вы с Джулианом съехались. Можно поздравить вас с воссоединением?

Дара так стиснула зубы, что на скулах заиграли желваки.

Джулиан хмыкнул:

– Еще одна сплетница, на этот раз летающая. Может, сменишь специализацию на почтового дракона и будешь разносить слухи за деньги?

Любой другой дракон непременно бы обиделся, но Джулиан вырос на глазах Берр, как и многие поколения Златокрылых. Поэтому она только закатила глаза и украдкой съела булочку, что я придержала с обеда.

– Я все вижу! Берр, сколько раз тебе говорить: есть правила! Нельзя ничего есть перед рейсом! Нельзя есть ничего за пределами столовой! Ну что за беспечность?! Ты хоть понимаешь, что от тебя зависят чужие жизни?!

Тут стало стыдно и мне. Драконам действительно запрещалось брать из чужих рук угощение, и это тот случай, когда правила написаны кровью.