– Значит, ты не дикий дракон. И притворялся. Или тебя поймали в лесах и привезли сюда силой?

Потом я замерла и включила голову. Откуда в Океаниуме, в подводном городе, неводоплавающий дракон? Такой не влезет ни в одну кабину, разве что упихивать его туда, прижав задние лапы к морде и обернув хвост вокруг. Но смысла в такой садистской перевозке никакого нет.

– Это невозможно.

Я посмотрела на дракона в ожидании, что он развеет все мои подозрения. Даст какое-то логичное объяснение. Но он молчал, опустив морду. До меня доходило медленно, со скрипом, но все же, перебрав десятки вариантов, я поняла: хватит бегать от правды.

– Джулиан!

Очень захотелось на месте открутить ему хвост. Потом нашинковать, поджарить и сожрать прямо на глазах! А еще провалиться сквозь землю.

– Как вообще… Драконов-оборотней не бывает! То есть… в книжках, в легендах про Ладона, а не в настоящей жизни! Ты все время был… О нет! Я же тебе все рассказывала, я думала, что не умеешь говорить! Я собиралась учить тебя!

В порыве гнева я что было сил двинула по драконьей морде, попав прямо по носу.

– Скажи уже что-нибудь!

– Ай! – обиженно выдал дракон. – Больно.

– Сейчас еще больнее будет! Ты ведь мог признаться сразу! А вместо этого притворялся, издевался, слушал, как я с тобой откровенничаю, и молчал! Так ты для этого пропадал? Чтобы превратиться в дракона? Ты же мог рассказать! Но предпочел бросить меня в коридоре, одну, слепую!

– Все слишком сложно, рыжик.

Кажется, я схожу с ума. Услышать «рыжик» из уст (точнее, пасти) дракона, которого я считала диким и с которым так и не успела попрощаться перед отлетом из Лесного, оказалось странно.

– Что сложного в том, чтобы перестать врать? Джулиан, я думала, что ты просто играешь со мной!

– Я тебя защищаю!

Он осекся.

– Защищал. Твое любопытство тебя сгубило.

– Что, сожрешь меня, чтобы свидетелей не осталось?

– Квин…

– Тогда от чего ты меня защищал?! От правды?! От того, что с тобой происходит?!

– От себя!

Я умолкла, удивленно уставившись на Джулиана. В его голосе, лишь отдаленно напоминающем человеческий, прозвучали незнакомые нотки. То ли обреченной усталости, то бессильной злости.

– Что значит – от себя?

– Я тебе расскажу. Только надень повязку. Как ты меня нашла?

– Я не тебя искала, а хоть кого-то. Понятия не имею, куда шла, ты же не удосужился показать дорогу.

– Прости, рыжик. Мне пришлось. Повязку, пожалуйста.

Нехотя – казалось, что если я перестану видеть дракона, то перестану и верить в него – я завязала глаза и села на пол, напротив Джулиана, прислонившись спиной к стоящей посреди ангара кабине. Ненавижу так говорить! Хочу смотреть ему в глаза, хочу рассматривать, искать в драконе знакомые черты.

Это невозможно!

Но это есть.

Мы все выросли на старых сказках. О том, как древний дракон, заколдованный злобной богиней, стал единственным существом, пережившим настоящий конец света. Как после сотен лет он очнулся и едва не погрузил мир в хаос, и как смертная девушка пробудила в драконе любовь, а вместе с ней и человечность.

Я всегда считала, что история Ладона – красивая метафора о том, что ради любви люди меняются. А не о том, что какой-то мужик на самом деле превращался в гигантскую зверюгу! Это ж сколько у его жены уходило на еду?

– Ну? – когда пауза затянулась, возмутилась я. – Что ты молчишь?

– Думаю.

– Ого, да сегодня стоит объявить национальный праздник.