Я захихикала, представив, как Джулиан и неизвестная девица ошалело смотрят на двух невозмутимо спаривающихся светящихся жуков под потолком. И, к собственному неудовольствию, поняла, что испытываю облегчение, сопоставив факты: когда бы ни случилось неудачное свидание Златокрылого, это однозначно произошло после развода. Когда мы были женаты, он еще не работал в «Драконьих авиалиниях».

Хотя, казалось бы, какая разница?

Я снова сделала попытку подняться, на этот раз более осознанную. Постояла немного, привыкая к пошатывающемуся миру, поняла, что если не начну двигаться, то усну стоя, как лошадь. Усталость все же догнала и обрушилась всей тяжестью, потребовав немедленно упасть лицом в подушку. Завтра будет новый день, и, хочется верить, он будет лучше. Особенно если переживу вечерний подъем на поверхность.

И ночь в тесном номере в компании безмолвного насекомого.

– Надеюсь, мой жук не приведет подружку… – пробормотала я.

– Стоять!

Джулиан в одно мгновение оказался возле меня и подхватил под локоть.

– Я хочу спать! Я пошла к себе…

– Ага, конечно. Пьяная, сонная, пошла в одиночестве по отелю, кишащему демонами? У тебя что, друзья на производстве жареных крылышек? Ты разоришься на подарках за спасение, рыжая.

Я замолчала, обдумывая услышанное. Да, Джулиан был прав. Демоны – эмоциональная и горячая раса, даже в методичке для полетных команд была ненавязчивая рекомендация не ходить в одиночку вне туристических районов. Тогда в голове созрел идеальный план:

– Ты меня проводишь?

– Конечно. Как настоящий мужчина, я тебя провожу и уложу.

Только, к моему удивлению, он потянул меня не к выходу, а во вторую половину комнаты, к большой кровати, уже застеленной. При виде ее я, кажется, потеряла способность моргать, настолько сильно хотелось спать. Казалось, если я закрою глаза, то уже не смогу их открыть и усну где-нибудь на коврике. А это даже более неловко, чем спаривающиеся жуки.

– Не-е-ет, я пойду к себе, мне надо к себе…

– В пещеру Подземного? Тебе, боящейся темноты? Нет уж, хватит с меня героических спасений. Ложись и спи.

Златокрылому оказалось достаточно лишь чуть меня подтолкнуть – и я с наслаждением растянулась на пахнущей свежестью и мятой постели. Сил хватило, чтобы стащить ботинки, а потом я просто смирилась с неизбежным и обняла подушку.

– Как хорошо… а завтра…

С губ сорвался тяжелый вздох, обозначающий «я сильно пожалею, что проявила слабость и осталась в комнате бывшего мужа». Но Джулиан истолковал мои страдания по-другому, в силу совершенно иного жизненного опыта:

– А завтра будет не так хорошо. Ты вообще не умеешь пить.

– Ты зато много лет учился. И явно закончил с красным дипломом.

– И с красным. И с белым. И с полусладким. Спи уже, рыжая.

– Так нельзя.

Я зажмурилась, потому что Джулиан принялся раздеваться. И хоть одним глазком все же поглядывала, быстро убедила себя, что исключительно из любви к искусству. В школе нам говорили, что в восхищении древними статуями обнаженных Высших нет ничего предосудительного: культура не знает стыда.

Да что у меня в голове происходит?!

– Что нельзя?

– Нельзя ночевать у тебя.