– Ого, – слабо улыбнулась я, – ты меня удивил.

– Тем, что выжил?

– Тем, что никого не убил. Я думала, если… – Я закусила губу, едва не ляпнув «если вернешься». – Когда ты вернешься, здесь будут летать клочки по закоулочкам.

– Я устал, рыжая. Устал, замерз и хочу спать. Ты тоже можешь, завтрашний полет, естественно, сорвался. Мы вернемся в Лесной, а дальше будет видно.

Волна эмоций схлынула, и я поняла, что от усталости меня даже немного подташнивает. На языке вертелись вопросы о том, почему Златокрылый принес меня в свою комнату, но, осмотревшись, я вдруг поняла, что мы лежим в моей.

Представив, как утром к нам ввалится делегация расследований происшествий, я хихикнула.

– Так все-таки, – сквозь сон спросила я, – тебя нашла Дара?

– Меня не находят, я сам прихожу. Спи и не ревнуй. На Дару я не претендую, можешь забрать ее себе.

Очень хотелось укусить гада, но я только осторожно, чтобы Джулиан не заметил, прижалась кончиком носа к его плечу. Просто чтобы не бояться, что и наш разговор мне приснился.

Глава десятая

Особенность охоты на дракона

Заключается в том, что это дракон на вас охотится

Дракон летел над ночным Лесным, и россыпь огней далеко внизу напомнила мне тлеющие в стынущем костре огоньки. Я впервые садилась в драконпорте ночью. Даже не думала, что это так красиво.

Все молчали. Морган, непривычно бледный, дремал. Ему досталось сильнее, чем Джулиану. За неимением сильного лекаря на ногу наложили гипс до прилета в Лесной, так что с Морганом летели еще и костыли.

Делайла была погружена в книгу. При взгляде на нее я невольно думала о Даре. Красивой, яркой, сильной. Понятно, почему Джулиан ей увлекся. У Дары была важная работа, мечта, призвание. Она не разносила стаканчики с кофе, а спасала жизни. Пожалуй, Джулиана можно было легко представить рядом с такой, как она.

Сам он ушел рано утром, сделав это удивительно бесшумно, я даже не проснулась. Сейчас он с равнодушным видом вертел в руках пропуск, уставившись в окно. На него я старалась не смотреть, потому что сердце заходилось в истерике и панике. Теперь, когда эмоции поулеглись и усталость стихла, пришло осознание: я была в шаге от того, чтобы его потерять.

Только сейчас я, кажется, поняла, что значит любить. Так сильно, как это вообще возможно. Сильнее всего на свете.

Пусть бы он был с Дарой Дождливой или другой роскошной красоткой. Пусть бы считал меня малолетней дурочкой. Пусть бы издевался, ругал, грозился уволить, ссорил с коллегами, манипулировал долгом.

Но был бы жив.

В минуты, когда я позволяла себе верить, что его сердце не бьется, не билось и мое собственное.

Проклятие. Это не любовь, это наказание за что-то из прошлых жизней, потому что любовь не возникает вот так, один раз и на долгие годы, к человеку, которого я даже не знала. Влюбленность – да, мимолетное юное чувство. Но не любовь. Не выматывающее монотонное желание хотя бы просто смотреть издали.

Я всегда считала, что любить нужно за что-то. За прекрасный характер, за талант, за доброту или чувство юмора. Так меня учили: ты должна быть хорошей, чтобы тебя любили. Плохие девочки никому не нужны.

Но когда я влюбилась в Джулиана, я не знала его. Я не знала, прекрасный ли у него характер, я не знала, добрый он или веселый. Я просто увидела светловолосого мужчину с обаятельной и немного нахальной улыбкой – и влюбилась.

Я не раз, когда училась, слышала от более опытных подруг (они, разумеется, не знали об объекте моих чувств, но все же не могли не замечать, как старательно я избегаю парней), что придет время – и я буду смеяться над всеми кажущимися серьезными чувствами.