Хотя так казалось, когда я не думала о его смерти. Стоило представить, что все сказанное Ветреным реально, и накрывало глухой серой тоской, от которой меркли краски вокруг.

Выходя, я бросила быстрый взгляд на собственное отражение и усмехнулась: красотка, ну прямо мечта. Если бы Брауну не застила глаза зависть, он бы трижды сплюнул, что вот это нечто с взъерошенными волосами, кругами под глазами и бледным лицом досталось не ему.

Когда я вышла, он не дал ни шанса улизнуть, вырваться к газетчикам или привлечь внимание: крепко взял под руку и потащил к выходу. Конечно, нас сразу же обступили, мне в лицо ткнулся с десяток записывающих кристаллов.

– Квин, что происходит?

– Госпожа Златокрылая, это правда, что Джулиан мертв?

– За что вас арестовали?

– Вы знали, что у вашего мужа есть брат?

– Что связывает вас и Забытого? У вас роман?

– Квин, это вы убили мужа?

Тут я не выдержала и остановилась, открыв рот, чтобы послать придурка по матушке, но Браун вовремя затащил меня в экипаж – и матушка газетчика осталась без приступа икоты.

– Спокойнее, Квин, – безмятежно улыбнулся Браун, – они лишь делают свою работу.

– Лучше бы они занялись твоим некрологом, – огрызнулась я.

Мы замолчали. Экипаж неспешно двинулся по улицам, и я сделала вид, будто всецело поглощена созерцанием свободного мира.

Похоже, мы действительно направлялись в резиденцию Златокрылых.

Не пойму: Браун действительно такой дурак или очень хорошо прикидывается? Жить в доме Джулиана, привезти туда его бывшую жену, наслаждаться свалившимся вниманием. Он не понимает, что стоит допустить хоть одну ошибку – и сам окажется под подозрением? А жена, так опрометчиво освобожденная, не задумываясь, ударит в спину.

– Почему меня отпустили? – спросила я. – Ты все же решил соврать о моем алиби?

– О нет, я лишь подумал, что твои коллеги будут умнее тебя. И сделал аналогичные предложения как Моргану, так и Делайле. Даже удивительно: Морган согласился стать козлом отпущения, чтобы освободили вас. Так что скоро появится новая версия: забитый озлобленный паренек, отомстивший своему обидчику спустя много лет.

– Зачем Моргану нас спасать?

– Он сказал, что Джулиан спас ему жизнь. И что спасти тебя – его способ отплатить Златокрылому.

Ну вот. Стало еще паршивее.

– И что дальше? – Я откинулась на спинку и закрыла глаза.

– Завтра мы сходим в «Драконьи авиалинии», и ты уйдешь в отставку. Скажешь, что выходишь замуж и собираешься заняться домом, детьми. Я тоже буду вынужден оставить работу: будучи новым совладельцем компании, сложно совмещать.

– Джулиану же как-то удавалось, – не выдержала я, и у Брауна от злости чуть не раскрошились зубы.

Остаток пути мы провели молча.

А потом я вдруг оказалась в прошлом.

Особняк Златокрылых не изменился. Все то же сдержанное величие, площади, избыточные для немногочисленных обитателей, светлые тона и роскошный – свекровь полжизни положила на него – сад. Я брела по дорожке вслед за Брауном, уныло рассматривая аккуратные ряды розовых кустов и размышляла о том, что оба раза, когда меня сюда приводили, были какими-то неудачными.

– Ты голодна?

– Нет.

– Я все же прикажу слугам принести тебе поесть. Для тебя приготовили твою прошлую комнату…

– Ага, – равнодушно буркнула я.

Внутри тоже все осталось как прежде: Оливия не любила перемен. Может, за это она и возненавидела меня: вместо того, чтобы стать тенью ее сына, я изменила весь расклад, заставив ее нервничать, бегать от газет, читать мерзкие сплетни по утрам.