|
– А как дела у мужа? – В прошлый раз, когда я приходила, вы не… как раз… не смогли меня принять. – Женщина прощупывала почву. – Из полиции его выпустили, а практики нет, и дело вовсе не в том, что ему запретили – просто больные не идут, не идут – и все. Вы советовали ему заняться каким-нибудь другим делом, но он ничего не может, ни корзину поднять, ни коромысла носить , ни торговать, хоть с голоду умирай. Он хотел к вам прийти, но стесняется. Прошу вас, помогите ему, не дайте нам умереть с голоду. Вы знаете, он рыдает от горя. – На глаза Второй сестры навернулись слезы. – Не горюй, сестра, что-нибудь придумаем! Пока человек жив, дело для него найдется. А как твой малыш? Из-за неприятностей с Тяньчжэнем я тебя и не поздравил! – Ему уже третий месяц, только молока у меня мало! Чжан Дагэ заметил, как сильно она похудела: откуда быть молоку, если самой нечего есть? А без молока не выкормишь сына. Надо найти ее мужу какую-нибудь работу: не помочь ему – значит не помочь ребенку. – Хорошо, сестра, я что-нибудь сделаю, а сейчас иди на кухню. – На этом разговор был окончен. Сколько дел накопилось за эти несколько месяцев! Во время весенних свадеб он никого не поздравил, совсем забросил свои обязанности свата. Он виноват перед людьми и должен покаяться. Но это потом, а сейчас необходимо прибрать двор, спасти гранатовые деревья, расставить свежие цветы, выбросить увядшие. Тогда двор не узнаешь. Вот только лотосов нет: сажать уже поздно, а купить в горшочках слишком дорого; ладно, может, следующее лето будет еще лучше, тогда он посадит штук пять лотосов, которыми не стыдно было бы украсить даже трон Будды. Добрую половину двора закрывала тень от западных строений. Благоухали туберозы, на их аромат слетелись шмели и, сидя на лепестках, слегка подрагивали крылышками; временами ветер доносил пение цикад. Небо казалось необыкновенно высоким. Листва в лучах вечернего солнца была золотисто-зеленой. Во дворе поставили круглый стол, покрытый белоснежной скатертью. На квадратном столике были приготовлены сигареты, спички, бутылки с фруктовой водой; под столом лежало несколько огромных арбузов – таких блестящих, будто их только что покрыли лаком. Раскрасневшись, Сючжэнь размахивала зеленой мухобойкой, но мухам не грозила опасность, чего нельзя было сказать о чашках. Потом, вдруг задумавшись, она принималась за семечки и снова начинала гоняться за мухами. На носу из-под пудры выступили капельки пота. Она схватила зеркальце и, разглядывая ямочки то на правой щеке, то на левой, улыбалась. Чжан Дагэ то и дело бегал на кухню, отдавая распоряжения, он так замучил повара, что у того все валилось из рук. Хотя овощи свежи и хороши, все равно нельзя положиться на повара. Он сам купил выдержанного рисового вина «Зелень листьев бамбука» – дешево и сердито, сам проследил, как наливали вино в чайник; везде нужен глаз да глаз, такова жизнь, за каждой мелочью надо следить. Чем меньше денег потратишь, тем больше останется сыну. Заварил чай «Лазурная весна» и вынес на холод, получился ароматный, освежающий напиток: и вкусно и дешево. А то каждая бутылка фруктовой воды стоит два мао, а на два мао можно купить целый лян чаю «Лазурная весна» , которого хватит на пять-шесть чайников! Кроме того, Чжан Дагэ не любил, когда хлопали пробки. Халат госпожи Чжан прилип к спине, веки все еще были красными, она до сих пор не могла успокоиться, вспоминая, какие страдания пришлось вынести сыну. И хотя ей не хотелось отставать от мужа, она с удовольствием поплакала бы где-нибудь в укромном местечке. Дочь только и может размахивать мухобойкой, помощи от нее не дождешься. Кто придумал учить девочек? Только обуза для родителей. Но делать нечего, дети для того и созданы, чтобы о них заботиться. Целых полтора часа завивалась, да еще локон на лоб выпустила, в такую жару! Все мода! Ведь не госпожа, чтобы так рядиться! Девчонка! Хорошо еще, что Вторая сестра пришла помочь. |
