В любом случае, я это одевать не буду, и они меня не заставят!

    Да, но в этой юбке я отсюда не уеду. Впрочем, как и в этих, как их там, гаунах!

    И что тогда делать? Попробовать сшить что-нибудь человеческое? Да уж! С моим полным отсутствием навыков швеи-мотористки шить себе порядочный костюм я буду до появления новой Хозяйки.

    Может, попробовать пообщаться с Замком?

    Как я уже поняла, громкие вопли о том, что мне что-то нужно здесь не катят. Может, попробовать как-нибудь по-другому? Ну, например, следующее.

    Обнаружив на полу возле арфы случайно оказавшийся там (ну да, будем считать, что я поверила) кинжал, я сделал на, и без того короткой, юбке разрез до… ну, грубо говоря, чуть ли не до пояса и, бросив на пол вышитую подушечку с дивана, уселась на нее, скрестив ноги и прикрыв глаза. Все! Не беспокоить! Впадаем в эту, как ее… Да не прострацию - нирвану!

    Как там правильные мантры звучат. «Вломммммммм».

    Кто сказал «бородатый анекдот»? Хозяйка я здесь или куда?!

    Замок с интересом наблюдал за абсолютно немелодичным мычанием новой Хозяйки. Похоже, она решила поизображать корову…

    Мантры ни к чему не привели. Нормальная одежда в шкафу так и не появилась, хотя я честно пыталась минуты три.

    Мрачно вздохнув, я встала на ноги, и, швырнув подушку обратно на диван, принялась отряхивать пыль со штанов.

    Стоп! Кажется, здесь кто-то тормозит, и, надеюсь, это не я.

    За небольшой дверкой в дальнем углу обнаружилось зеркало. Минут пятнадцать крутилась, рассматривая собственное отражение, и, наконец, пришла к неутешительному выводу, что могло быть и лучше. Брюки до колена какого-то странного мышастого цвета. Кожаный пояс с огромной, в два моих кулака, бляшкой. Голенища у сапогов настолько широкие, что хоть лентами их подвязывай. Единственное, что порадовало - рубашка. Кружевная - из тонкой, легкой, но не особо просвечивающейся ткани. Украшена она была брошью-камеей с крошечным замком.

    Ллевеллин от моего наряда был в шоке. Он краснел, бледнел, закатывал глаза и сверлил взглядом землю, наотрез отказываясь поднять на меня глаза. Мне пришлось минут двадцать улыбаться ему, наивно хлопать глазками и вообще изображать из себя дурочку. Благо, папа всегда говорил, что тут мне и притворяться не надо. И лишь к исходу этих самых двадцати минут мне, наконец, удалось выбить из Рыцаря честное и откровенное признание, что женщинам «не положено ходить в мужских платьях». Прелестно!

    Задумчиво почесав голову, я не придумала ничего лучше, как сообщить:

    - Я здесь Хозяйка? Хозяйка. А раз так, буду ходить в том, в чем мне нравится! Вопросы есть?

    - Нет, - печально выдохнул Рыцарь, а я вдруг почувствовала себя последней сволочью.

    Ну вот за что мне это, а? Я что, гадость ему какую сказала? Нет! Веду себя тихо и скромно, прям как ангел во плоти, а в итоге… Ну вот что меня так совесть грызет?! Кому я какую гадость в этой жизни сделала? Про выдавленный в Славкины ботинки тюбик «Момента» вспоминать не будем! И вообще, он сам во всем виноват.

    Ладно. Забыли. Тут встает другой вопрос. Как мне попасть в седло? Тем более, что оба коня, про которых все благополучно забыли, тихонько слиняли куда-то далеко и надолго - лишь хвосты, переплетенные алыми ленточками, мелькнули в дверях конюшни.

    ГЛАВА 8

    ДОН КЕХАНА ИЗ ЛАМАНЧИ

    Очередная попытка забраться в седло оказалась удачнее. По крайней мере новых телесных повреждений я Ллевеллину не нанесла.