-  Да?

    -  Ты ведь понимаешь, в чём твоя беда?

    Больше всего я боялся услышать, что причина в моём отце, однако ничто в поведении Гонсалеса не указывало на это. Сведения о моих родителях содержались в засекреченных правительственных файлах, доступ к которым для гражданских служб был закрыт. Ни в интернате, где я жил и учился до восемнадцати лет, ни в колледже никто не знал о моём происхождении.

    -  Кажется, начинаю понимать, - осторожно ответил я. - Всё из-за того, что я учился за государственный счёт, а стипендию получал из фонда Васильева. - Я недоуменно тряхнул головой. - Но ведь это значит, что я учился лучше многих других - тех, чьё обучение вы оплачивали. А на меня вы не потратили ни единой марки и по идее… по идее… - Я замялся, не зная, как дальше сформулировать свою мысль.

    -  По идее, мы должны были прыгать и кувыркаться от радости, что ты предлагаешь нам свои услуги, - помог мне Гонсалес, и сказал он это без тени иронии в голосе. - Ещё года два назад так бы оно и было. Мы соперничали бы с другими компаниями, стараясь заманить тебя к себе. Но сейчас ситуация другая. Видишь ли, сынок, подготовка звёздных пилотов - очень сложный и дорогостоящий процесс, он не заканчивается в колледже. В отличие, скажем, от инженеров, вы не приходите к нам полноценными специалистами. Чтобы вы начали отрабатывать свой хлеб, вам требуется ещё как минимум год или полтора практики полётов на настоящих, а не учебных кораблях. Для того и существуют у нас должности стажёров. В других компаниях они называются резервными пилотами, запасными, внештатными и так далее, но суть от того не меняется - это ученики, практиканты. Пользы от них пока никакой, одни лишь затраты; а вдобавок мы ещё платим им жалование. С теми ребятами, которые учились в лётных колледжах за наш счёт, проблем не возникает - они ещё в самом начале подписали с нами долгосрочные договора, рассчитанные на то, чтобы компенсировать все наши затраты как на их обучение, так и на дальнейшую стажировку. Что же касается таких, как ты, то раньше мы заключали с вами специальные контракты, которые предусматривали выплату неустойки, если вы пожелаете уволиться раньше оговоренного срока. Таким образом мы страховали себя от убытков, если молодой специалист, едва закончив у нас стажировку, находил себе работу в другом месте. Однако в позапрошлом году правительство внесло изменения в трудовой кодекс, запретив подобные контракты - по его утверждению, дискриминационные. В результате ребята, вроде тебя, получили полную свободу, они вправе в любой момент уйти от нас, так и не отработав затраченные средства на их стажировку. Теперь тебе ясно, почему ты встретил у нас такой прохладный приём? Да и не только у нас, судя по твоему поведению.

    -  Да, ясно, - кивнул я. - Но разве правительство не понимает…

    -  Оно всё понимает. Это было сделано не по глупости, а из практических соображений. Тебе наверняка известно, что у нас идёт модернизация вооружённых сил - и ты, безусловно, знаешь, по какой причине. Военные сейчас в фаворе, армия растёт, флот - тоже, а квалифицированных кадров для него не хватает, вот правительство и решило восполнить их недостаток за счёт гражданских космических компаний. Только за минувший год министерство обороны завербовало в «Интерстаре» почти полсотни молодых пилотов, недавно закончивших стажировку. Такие же проблемы и у всех наших конкурентов.

    -  А я не хочу быть военным, - сказал я. - Если бы хотел, то поступил бы не в гражданский лётный колледж, а в военное училище.

    Гонсалес с сожалением качнул головой:

    -  Дело ведь не в тебе конкретно, а в самом принципе.