|
Не скажу, что я сильно боялся, – скорее наслаждался приключением, будто их и без того было мало. А чувство опасности действовало вроде острой приправы. Я внимательно осматривал все, что попадалось на глаза: деревья, траву, взрытую какими-то животными почву, попадающиеся изредка скальные выходы. Само собой, я надеялся, что мне повезет. Повезло же Майлзу Залесски, скромному служащему лесозаготовительной компании, который отправился в лес размечать участки и наткнулся не на что- нибудь, а на месторождение, и не какое-нибудь там золотое, а скандиевое! Он нашел уникальный минерал, нигде, кроме Тверди, доселе не известный! В нем скандия до десяти процентов. Кто разбирается, тот скажет, что такого просто не бывает. Ну, где-то, может, и не бывает, а у нас есть. А скандий, я вам доложу, такой металл, что для технических нужд лучше него природой еще ничего не придумано, вот только мало его, и рассеян он, богатых месторождений нет. Залесски открыл первое, ну а дальше повел себя по-умному, и теперь он, наверное, самый богатый человек на Тверди. Почти весь скандиевый концентрат отсюда идет на Землю через Врата. Повезло Залесски? Повезло, никто не спорит. Но везет тем, кто умеет смотреть и видеть, а не просто глазеет по сторонам без цели и смысла. Да если бы только в одних минералах было дело! На Тверди то и дело открываются новые виды растений и животных, причем растения явно полезнее. Вот, скажем, хваталка зеленая – хищная тварь, что пластается в лесу по земле и норовит сцапать любое мелкое животное, что наступит сдуру на ее лист. Ногу может обнять, как сапог, и не избавишься от нее, пока не срежешь. А ведь каучуконос! Кое-где у нас хваталку уже выращивают на плантациях, прикармливая пищевыми отходами. И лекарственные растения есть, и всякие… Вначале местность напоминала саванну, но чем дальше на север, тем выше становились деревья и тем ближе друг к другу они росли. К полудню мы пробирались уже по настоящим джунглям и радовались густой тени. По стволам бегали ящерицы. Приклеившиеся к ветвям эхо-слизни тихонько повторяли стук копыт. То и дело мы пересекали звериные тропы. Попадались следы, вгоняющие в оторопь размерами и глубиной вдавлин от когтей. На малой полянке штук шесть некрупных хищников, заметив нас, прыснули во все стороны от растерзанной добычи – судя по запаху, это был мускусный вепрь. После этого я навязал своей Заразе на шею колокольчик, будто корове. Старый испытанный способ остаться в живых в диких местах – побольше шуметь. Кто шумит, идя по лесу, тот ничего и никого не боится, и звери это знают. А кто не боится? Тот, кто самый могучий. Бывает, конечно, что истинный хозяин леса, находясь в плохом настроении, не поверит этому, но сколько их, истинных хозяев? Один- два на сотню квадратных километров. И сколько на той же территории менее крупных, но не менее опасных для человека хищников? А? Вот то-то и оно. И все же мы встретились с хозяином леса. Нет, я тут был ни при чем. Я все делал как надо. Быть может, тот дикий кот был попросту глух или раздражен чем-то? Или чересчур голоден? Двумя гигантскими прыжками он вынесся справа и вторым прыжком обрушился на лошадь Джафара. Все произошло почти беззвучно. Краем глаза я заметил серую молнию, а когда по ушам полоснул крик, Джафар уже лежал на земле, придавленный лошадью, и шея лошади была повернута под неестественным углом. Только тогда кот зарычал, а я ведь даже не успел еще развернуть свою Заразу! И уж подавно я не успел бы перебросить ружье через холку и прицелиться, прежде чем кот прыгнул. |
