В тот вечер на устроенном в их честь банкете они узнали, что праздник посвящен явлению бога в двух ипостасях: Враб-хи-Созидателя и Жибы-Разрушителя. Староста, который был и жрецом племени оорах, усадил их на широкие расшитые подушки, поставил перед ними конусы с благовониями, а на шеи повесил гирлянды. Он пригласил обнаженных танцовщиц, между выступлениями которых объяснял местные традиции.

Вечность назад Врабха-Созидатель сотворил Оорах на холме, дабы принести жизнь, подготовив место, куда мог сойти бог, — Вагину Мира, хотя язычники нижних земель называли его Колодцем на Пределе Мира.

— Но это не Предел, это Начало, — пояснял он.

Речь втекала в уши Донована и выходила с его языка, что иногда тормозило беседу. Но Донован с упоением разговаривал на древнем тантамиже, мертвом языке, который был прародителем многих современных наречий. Он говорил как врадди старого Содружества Солнц в славные дни Терры; сейчас он, в каком-то смысле, был одним из них.

— Но бог — это три в одном, — рассказывал старик. — Он не только несет жизнь, но и поддерживает, и разрушает ее, тем самым совершая полный оборот колеса, ибо разрушение есть зарождение. И поэтому, когда приходит бог, мы празднуем, чтобы почтить его святых. Мы несем самые ценные сокровища и складываем их в Вагину Мира, дабы их поглотила любовь. Так оно было. Так оно будет.

— У еды забавный вкус, — сказал Поули.

— И странный аромат, — согласился Донован.

Он спросил у старосты, какая специя придала мясу такой аромат.

— Таникам, — ответил староста. — То, что некоторые называют кориандром.

Донован застыл с поднесенной ко рту ложкой.

— Кориандр, — просипел он. — Это кориандр? Но он растет только на Терре!

Староста пожал плечами.

— Возможно, это просто что-то другое под тем же названием.

Донован проглотил еду.

— Не так чтобы очень, — изрек он.

Мéарана ласково накрыла ладонью его руку.

— Иногда мечта прельщает сильнее.

Но Донован сбросил ее ладонь.

— Тогда стоит мечтать о чем-то реальном.

Мéарана отвела глаза.

— Она была здесь, верно? Твой староста подтвердил это. Они называли ее реинкарнацией Фахбади. Она сошла с небес в колеснице, ходила среди них, а затем вознеслась еще раз. Ты не можешь говорить, что мой поиск был нереальной мечтой, если на самом деле мы преуспели.

Донован заметил слезы в уголках ее глаз и промолчал. Успех не свидетельствовал ни о чем. Человек мог преуспеть благодаря внезапному наитию и потерпеть неудачу после детального расчета. Его разочаровал Истинный Кориандр, но не то, что он символизировал. Донован взглянул на чашевидную долину, куда выходила веранда старосты. Выжженный регион, подумал он. Подобные места должны были существовать в десятке миров — места, куда через определенные промежутки времени возвращается бог и осеменяет их огнем с неба. Такие четкие повторения говорили о работе какого-то механизма, скорее всего сломанного, — какова бы ни была изначальная цель, ее смысл давно утрачен.

— По крайней мере, — мягко сказала Мéарана, — я хотя бы знаю, куда она направлялась.